Старый Петербург. Садоводство и цветоводство в Петербурге в XVIII веке

Л.

/)

oN>

/

/ A

Щ

;!іріІ lllipfpn,

Садоводство и цвѣтоводство въ Петербургѣ. въ Щ\\ вѣкѣ.

' /

:Nr <*—

Типографіч С. Л. К и н д а, Спб., Казанская ул., № 44.

Старый Петербургъ, Садоводство и цвіьтоводство въ Петербургѣ вь XVIII вѣкѣ. I. Матеріаломъ для составленія предлагаемаго внпманіго читателей очерка послужили, прежде всего, такъ называемый „ЧастныяИзвѣстія",которыя печатались въ „С.Петербургскихъ Вѣдомостяхъ" XVIII вѣка п который соотвѣтствуютъ объявле ніямъ нынѣшнпхъ газетъ. Хотя я неоднократно указывалъ на важность этого отдѣла, но всетакп считаю умѣстнымъ повторить еще разъ свои соображенія. Дѣло въ томъ, что обыкновенно на объявленія „ Петербургскихъ Вѣдомостей" ХУШ вѣка смотрятъ какъ на курьезы, сохранившіеся отъ добраго стараго времени, считаютъ даже необходимымъ привести одно или нѣсколько подобныхъ объявленій для оживленія текста, для того, чтобы вызвать на устахъ читателя улыбку. И дѣйствительно: выхваченный нзъ ряда объявленія могутъ показаться курьезными, могутъ за ставить улыбнуться. Но совсѣмъ иной эффектъ получается, когда мы внимательнымъ просмотромъ. страницу за страницею „С. Петербургскихъ Вѣдомостей". извлечемъ и подберемъ рядъ однородныхъ объявленій за громадный нромежутокъ времени: съ 1728 по 1799 г., т. е. за 70 лѣтъ. Тогда передъ нами явятся не образчики „курьезовъ", а драгоцѣнный бытовой и статистпческій матеріалъ, безъ котораго невозможно обойтись изслѣдователю нашей старины, причемъ многія данныя, сооб щаемый этимъ матеріаломъ не сохранились ни въ какихъ другихъ нсточнпкахъ п являются, такимъ образомъ. перво гісточникомъ. Внимательнымъ просмотромъ „ С.Петербургскихъ Вѣдомо стей " за указанный промежутокъ времени я нзвлекъ всѣ объ явленія, имѣющія то или иное отношеніе къ взятой мною темѣ. Такихъ объявленій оказалось около 2 тысячъ. Слѣдующимъ источникомъ для меня послужили журналы XYIII вѣка и особенно: „Экоиомическій Магазинъ", соста­

3^3, ^.3S

— 3 —

вляемый однішъ изъ лучшихъ сельскихъ хозяевъ XVIII вѣка, А. Т. Болотовымъ и издаваемый въ Москвѣ Николаемъ Нови ковымъ. Въ 40 частяхъ этого „Магазина" разсѣяна такая масса ліооопытныхъ данныхъ относительно культивированія различныхъ растеній, приведешь рядъ оппсаній различныхъ садовъ (выдержки изъ извѣстнаго сочпненія Гпршфельда). наконецъ, нмѣются, —что и очень важно,— цѣнные прпмѣры. взятые изъ русской дѣйствптельностіі. Кромѣ ссылокъ на „Экономпческій Магазинъ" мнѣ приходилось дѣлать указаніе на рядъ другихъ журналовъ, какъ то: „Магазинъ для распро страненія общеполезныхъ свѣдѣній", „Академическія Извѣстія", „Труды ВольноЭкономическаго Общества", „Магазинъ Нату ральной Исторіи", Новыя ежемѣсячныя сочпненія", „Чтеніе для вкуса и разума" и т. д. Затѣмъ мною использованы, — возмояшо полно, — тѣ не многочисленный сочиненія по садоводству и цвѣтоводству, которыя выходили въ XVIII вѣкѣ подъ длинными, замысло ватыми заглавіями, —привожу для примѣра одно изъ такихъ заглавій. которое, печатаясь рядомъ строкъ, занимало собою цѣлый заглавный лпстъ: „Новой и совершенной русской Садовнпкъ или подробное „наставленіе Россійскпмъ садовникамъ и огородннкамъ, а „наипаче любптелямъ садовъ, о расположеніи, содержаніи и „украшеніи садовъ, огородовъ, оранжерей, теплицъ, парнпковъ, „цвѣтниковъ и пр. О размнояшііи и прпведеніи въ совершен ство всякихъ плодоносныхъ деревъ. цвѣтовъ, кустарпиковъ, ' „поваренность и душпстость травъ и кореньевъ. О предо­ „храненіп ихъ отъ всего того, что для нихъ пагубно и вредно; „о сбереженіп ихъ на долгое время свѣжпмн. О заготовленіи „всякихъ плодовъ п поваренныхъ произростаній на зиму. „Однішъ словомъ, о всемъ томъ, что необходимо нужно знать „каждому исправному садовнику и попечительному домо строителю, полагающему свое утѣшеніе въ садоводствѣ. „Собранное изъ лучшихъ новѣйшихъ нностранныхъ сочиненій, „такясе и изъ собственныхъ опытовъ и замѣчаній и принаро­ „вленное къ Россійскому садоводству". Эти изданія пользовались большимъ распространеніемъ среди русскихъ читателей XVIII вѣка и выдеряшвали по 2 по 3 изданія въ теченіе сравнительно короткаго времени. Отмѣтимъ, что многія пзъ нихъ еще не скрылись съ кнткнаго рынка: предпріимчивые книгопродавцы лѵбочныхъ изданій

— 4 —

Москвы и Петербурга и до нашего времени перепечатываютъ творенія Николая Осипова, Василія Левшина и Василія Ушакова. Если присоединить ко всему вышесказанному нѣкоторыя воспоминанія и записки современниковъ. изъ которыхъ мнѣ приходилось дѣлать выдержки, то я вполнѣ указалъ на исчерпанный мною печатный матеріалъ. Нѣсколько датъ и фактнческихъ указаній далп, кромѣ того, Полное Собраніе За коновъ и Опись сенатскимъ указамъ П. Баранова. Въ примѣ чаніяхъ у меня приводятся точныя ссылки на источник] г. Если имѣющійся печатный матеріалъ мною исчерпанъ, какъ мнѣ кажется, почти вполнѣ, то я не могу того же сказать относительно архпвнаго матеріала. Здѣсь мнѣ прихо дилось довольствоваться сравнительно немногимъ. Главное затрудненіе въ пользованіп архпвнаго матеріала, конечно, за ключалось въ томъ, что у большинства нашихъ архивовъ не пмѣется систематическпхъ описей; такое пособіе есть въ кар точкахъ въ Архивѣ Министерства Двора и въ печатныхъ (далеко неполныхъ)описяхъ Архивъ Морского Министерства, въ другихъ архивахъ приходится просматривать или описи, а иногда и самыя дѣла. И для того, чтобы извлечь какойлибо документъ нужно перелпстовать не одну сотню, а можетъ быть и тысячу страницъ. Это обстоятельство очень усложняетъ пользованіе нашими архивами. Но во всякомъ случаѣ мною извлечены, какъ мнѣ кажется, не безынтересныя данныя изъ слѣдую щихъ архивовъ: Общаго Архива Министерства Двора, Архива Морского Министерства, Архива Конференціи Императорской Академіи Наукъ, Архива Министерства Народнаго Просвѣщенія и Архива Петербургской Городской Думы. Въ примѣчаніяхъ указаны точно использованныя мною дѣла. Самый планъ моей работы сложился слѣдующимъ образомъ. Въ первой главѣ я даю, если такъ можно выразиться, теорію садоводства, какъ она понималась нашими предками. Во второй главѣ я стараюсь представить картину са.довъ, бывшихъ въ Петербургѣ въ XVIII вѣкѣ. Долженъ сознаться, что, когда я впервые систематизировалъ эти свѣдѣнія о Петер бургскихъ садахъ XYIII вѣка, мнѣ самому показались они черезъчуръ фантастическими. На основаніи этихъ свѣдѣній выходило, что Петербургъ былъ царствомъ садовъ, что это былъ тотъ городъ грядущаго будущаго, о которомъ въ настоящее время ведутся лишь одни разговоры. Но если можно подвер гать критикѣ описаніе какоголибо единичнаго сада, сохрани­

— 5 —

вшееся до нашихъ дней, если можно заподозрить сочинителя описанія въ преувеличеніи, въ сгущеніи красокъ и т. д. — то тѣ свѣдѣнія, на которыхъ я основывался, безусловно факти ческія: продаведъ сообщалъ, что у него есть садъ, въ которомъ столько то и столько то фруктовыхъ деревъ. Весьма понятно, что онъ долженъ былъ сообщить точную цифру, иначе поку патель потерялъ бы всякое къ нему довѣріе. Также нельзя сомнѣваться въ извѣстіи, коимъ вызывался подрядчикъ, чтобы насадить опредѣленное количество деревъ. Третья глава посвящена у меня оппсанію Императорскихъ садовъ, а также садовъ нѣкоторыхъ правительственныхъ учре жденій, какъ напримѣръ, Сухопутнаго Шляхетнаго Кадетскаго Корпуса, Медицинскаго огорода, Академіи Наукъ и т. д. Долженъ, напередъ, оговориться, что детальное описаніе этихъ учрежденій не входило въ мою задачу, мнѣ хотѣлось — на сколько удалось, это другой вопросъ,—дать общую картину Стараго Петербурга, затѣмъ я не въ достаточной еще степени познакомился сь архивами, не пзвлекъ исчерпывающе всѣхъ данныхъ, хранящихся въ этихъ архивахъ. Безусловно, къ этой главѣ моей работы можно сдѣлать и многочисленный добавленія, а, можетъ быть, и исправленія и поправки. Остальныя главы моей работы посвящены частнымъ садовпикамъ, а также торгу цвѣтамн и деревьями въ Петер бург!) XYLII вѣка.— Вотъ то необходимое предупрежденіе и разъясненіе, которое мнѣ казалось нужнымъ дать, чтобы чи татель могъ напередъ знать съ какими требованиями можно относиться къ моей работѣ и что она въ себѣ заключаетъ.

II. Садъ есть обширная и сельская картина: Рисуй! полянка, холмъ, ручей, гора, долина, Оттѣнкн муравы, деревьевъ и листовъ, Отливы, яркой блескъ и пестрота цвѣтовъ, Часы и времена, премѣнная погода, И дневный малый кругъ и кругъ великій года: Вотъ краски, полотно, вотъ кисть, соображай: Твоя Природа! самъ рисуй и поправляй, Но не спѣшн садить: смотря и замѣчая, Учися украшать, Прнродѣ подражая...

— 6 —

Вотъ въ какихъ стихахъ А. Воейковъ передалъ отрывокъ изъ поэмы Делиля „Сады или искусство украшать сельскіе виды" —поэмы, 1) которая служила долгое время точнымъ носо біемъ для нашихъ предковъ въ ихъ заботахъ о своихъ много чнсленныхъ садахъ. Какъ Буало былъ законодателемъ въ области поэзіи, такъ Делиль считался таковымъ лее въ области садоводства. Уже самое появленіе поэмы въ 4 пѣсняхъ въ три тысячи слишкомъ стиховъ, поэмы, переведенной на всѣ евро пейокіе языки, показываетъ значеніе, которое въ то время приписывали „садамъ". Садъ не былъ игрушкою пли украше ніемъ, нѣтъ, онъ былъ дѣломъ государственнымъ, дѣломъ первостатейной важности. Вотъ съ этой точки зрѣнія и не обходимо отмѣтитъ поэму Делиля, она служитъ яркпмъ при знакомъ и яркою характеристикою отошедшаго отъ насъ въ вѣчность далекаго прошлаго. Я не считаю нужнымъ подробно анализировать содержаніе этой поэмы, тѣмъ болѣе, что для русскаго читателя она стала доступна не въ XVIII столѣтіи, а въ XIX; переводъ Александра Воейкова въ отдѣльномъ пзданіи появился въ Петербургѣ въ 181 G году,—но не могу не привести еще одной, довольно большой выдержки, въ кото рой ясно указывается на борьбу двухъ взглядовъ на устрой ство садовъ. Вотъ эта выдержка: Еще желалъ бы я вамъ дать урокъ пространный, Какъ приготовить видъ или открыть нежданный; Но два соперника, два способа садить Сады, зовутъ меня ихъ долгій споръ рѣпшть: Одинъ представить намъ порядокъ, пышность, стройнппь. И въ украшеніяхъ холодную пристройность; Наряды чуждые прпсвоившій полямъ, Древамъ даёть законъ, оковы шлетъ водамъ, И гордый Царь рабовъ блисталенъ, опрятенъ, Онъ велпчавѣе, но менѣе пріятенъ. Другой, почтительный любовникъ, съ простотой Природу нарядивъ безхитростной рукой, Всѣ милыя ея привычки сохраняетъ. И благородную небрежность уважаетъ, Умѣетъ странности въ красу преображать, И случай дѣйствіемъ обдуманнымъ являть. Кто правъ, Ленотръ или Кентъ, рѣшить я не умѣю. Дать преимущество ни одному не смѣго:

— 7 —

Сей любить роскошь, блескъ; тотъ рощу, лугъ, ручей; Одинъ для мудрецовъ, аэтотъ для Царей; У каждаго свой вкусъ, законы и предѣлы; Различны свойства ихъ, различны и удѣлы. Но несмотря на такое увѣреніе, что онъ не смѣетъ дать преимущество, Делиль черезъ нѣсколько строчекъ восклпцаетъ: Прочь скучные сады и жалкія бездѣііки! Владѣлецъ скучный ихъ, хваля талантъ свой мѣлкій, Бесѣдки крытыя показываетъ намъ, Подводитъ съ торжествомъ къ обстриженнымъ древамъ, Чертежь свой правильный перемѣнить не смѣя; Тамъ древо съ деревомъ, съ аллею аллея, Дорога у шнура въ неволѣ злой всегда, Узорчатый цвѣтнпкъ и тощая вода, Кустарники—шаровъ, животныхъ образъ странный, И деревянные вкругъ пруда истуканы. Пусть скудной роскошью гордится онъ въ садахъ, Я болѣе найду пріятности въ поляхъ... Любите жъ простоту въ садахъ! Благій Творецъ Въ Эдемѣ первый намъ оставилъ образецъ. Мильтонй изобразилъ прекрасно, какъ Зиждитель Для первыя четы готовя Самъ обитель, Прямыхъ и правильныхъ дорогъ не пролагалъ, И водъ свободнаго разлива не стѣснялъ. Младенчество земли, весна въ прелестномъ цвѣтѣ Не представлялись тамъ нигдѣ имъ въ чуждомъ свѣтѣ; Природа чистою и нѣжною рукой Въ цвѣты и зелень зря одѣлась съ простотой. Полянокъ и холмовъ пріятное смѣшенье, Водъ независимыхъ веселое теченье,

Небрежность милая, запутанность тропинъ, И поразительность нечаянныхъ картинъ, Взоръ выборомъ красотъ пріятно затрудняли, Разнообразили восторгъ и продолжали. Коврами на лугахъ цвѣты и мурава ­ По нимъ высокія и стройныя древа Свои волнистые уборы раскидали,

— 8 —

Вкусъ, обоняніе и взоръ очаровали; То станутъ кучкою, то разойдутся въ лугъ; Вѣгутъ другъ за другомъ, встрѣчаются и вдругъ Неожпдаемо откроютъ видъ далекой; То вѣтьви опустя и разостлавъ широко, Задерживали ихъ преградою такой, Иль вязью легкою висѣли надъ главой, Иль сыпали цвѣты на нихъ идущихъ мимо. Лѣса кустарниковъ въ чащѣ непроходимой Бесѣдкой, сводами, навѣсами сплелись, И сладострастные другъ съ другомъ обнялись. ...... счастливая обитель! Благополученъ тотъ, кто мирныхъ благъ любитель, Забывъ тщеславія о гибельныхъ мечтахъ Невинный, радостный, живетъ, какъ вы *) въ садахъ И разновидными раскошствуетъ цвѣтами, Зеленой муровой и сочными плодами 2 ). Делпль въ своей поэмѣ, конечно, не сказалъ чтолибо но вое, онъ только переложилъ звучными стихами всѣ тѣ пра вила, всѣ тѣ указанія, которыя примѣнялись садоводами XVIII вѣка при устройствѣ садовъ. Сейчасъ я и позволю себѣ указать на эти главныя правила, пользуясь приведенными въ «Экономпческомъ Магазпнѣ» выдержками изъ сочиненія Гирш фельда **). «Всеобщія» правила при устройствѣ садовъ были слѣ дующія: 3) 1. «Садодѣлателю не надлежитъ никогда всего сада своего такъ разполагать, чтобъ планъ всего разположенія его могъ вдругъ и однимъ разомъ обозрѣваемъ бытъ. Ему не надобно давать зрителю видѣть и допускать догадываться, какая сцена за какою послѣдовать будетъ. Чѣмъ болѣе онъ скрыть можетъ, тѣмъ живѣе будетъ насъ трогать внезапное чего нибудь явле ніе. Гдѣ мы всего меньше чего ожидаемъ, тамъ наипріятнѣйше внезапностію и постигаемся. 2. Ему надлежитъ смотрѣть на предметы, положеніе, виды и прочія вещи, которыми онъ нечаянно постигать хочетъ, и знать, что того еще не довольно, чтобъ онѣ были пріятны и вообще способны къ возбужденію садоприличныхъ чувствованій, *) Подразумѣваются наши прародители: Адамъ и Ева. *) Приводимъ ихъ съ соблюденіемъ орфографіи того времени.

— 9 —

но имъ надобно быть и важнымъ, отборнымъ и въ глаза кидающимся; ибо не важное и простое, какъ бы внезапно намъ ни представлялось, но всегда производить только малое дѣйствіе. 3. А не меньше и безъ разнообразности и перемѣнчивости, дѣйствіе будетъ только слабо. Естьли послѣ одного предмета, которой насъ внезапностію постигъ, представится зрѣнію на шему опять тотъ же, или на него похожій. то онъ на большую часть дѣйствіе свое намъ уже доказалъ, и мы проходимъ уже мимо его почти равнодушно. Многіе и весьма различные предметы, всѣ пеожидаемо глазамъ представляющееся, производятъ властно какъ цѣпь пріятныхъ ощущеній, и духъ нашъ превозносится тѣмъ превыше сферы ежедневныхъ своихъ чувствованій. 4. Однако попечительно должно садодѣлателю остере гаться того, чтобъ изъ любви ко внезапнымъ постиженіямъ, и гоняясь слишкомъ за оными, не затѣвать никакихъ хитрыхъ мудрствованій, и не прплѣпляться къ игрушкамъ и къ такимъ вещамъ, которыя съ достоинствомъ сада не согласны; ибо въ ономъ надобно господствовать вездѣ здравому разуму и чи стому вкусу». Кромѣ этихъ правилъ каждый «садодѣлатель» долженъ былъ всегда помнить слѣдующее «правильное предписаніе», которое формулировалось такимъ образомъ: *) «Движенія, производимыя садовымъ искусствомъ въ душѣ нашей, бываготъ иногда такъ слабы, что надлежало бы упо треблять всѣ выгоды и способы, могущіе оныя подкрѣплять, и увеличивать до самой крайности ихъ силу. Для достиженія сего можно въ саду разполагать и величественный и миловидныя и красивыя и дикія и меланхолическія сцены. Ежели всѣ сіи равныя сцены рядомъ и въ послѣдствіи другъ за другомъ ви димы быть случатся, то надобно величественныя контрасти ровать съ миловидными и пріятними, регулярныя съ дикими, веселыя съ меланхолическими, и такъ, чтобъ всегда одно дви женіе послѣдовало задругимъ, ему противоположнымъ. Увесе леніе можно и тѣмъ еще увеличить, естьли пріятные виды пресѣкать чертами суровыхъ и грубыхъ предметовъ; ибо хотя сіи сами но себѣ и не пріятны, однако могутъ собою увели чивать пріятность красивыхъ предметовъ. Сама натура мо жетъ намъ въ томъ быть руководительницею; ибо извѣстно, что и она часто свои прекраснѣйшіе ландшафты перемѣши ваетъ съ грубыми каменными горами, тѣнистыми тресинами и болотами, и пустыми пещаными мѣстами».

— 10 —

Таковы были руководящая начала. Отъ нихъ можно было переходить къ изученію частностей. Прежде всегда надлежало рѣніить вопросъ: какой садъ желательно разводить? Класси фикація садовъ была довольно обширная. Вообще, сады дѣли лпсь по времени года: на весенніе, лѣтніе и осенніе; затѣмъ улсе по характеру сада они могли быть: торжественными, нѣжно меланхолическими, романтическими, свѣтлыми, веселыми, пріятными и, кромѣ того, садами, состоящими изъ смѣшенія всѣхъ преждеупомянутыхъ разныхъ характеровъ; наконецъ, сады раздѣлялись и по времени дня: на утренніе, полуденные, ве черніе,—но и это дѣленіе казалось недостаточнымъ, ввели еще одно дѣленіе —по состоянію того лица, которому принадлежали сады, а именно: сады королевскіе и княжескіе или парки первой величины, сады дворянскіе пли боярскіе или парки въ благородномъ стплѣ. сады приватные и мѣщанскіе, также цвѣт ники и, наконецъ, сады сельскіе или деревенскіе. Счптаемъ небезынтереснымъ привести хотя нѣкоторыя изъ опредѣленій этой классификаціи, выбравъ изъ нихъ наи более характерный, а именно описаніе садовъ утреннихъ. ме лапхолическихъ, романтическихъ и народныхъ. «По утру вся натура власно какъ просыпается»—такъ на чинается описаніе утреннихъ садовъ 5 ),—«а посему и утренней садъ да отверзается для воспринпманія радостей обновнвша гося дня». Вотъ главное положеніе, которымъ слѣдовало руко водится при устройствѣ «утренняго сада». Для него необхо димо было «распространиться по цвѣтущей долинѣ, подлѣ ко торой съ боку находилась бы гора, илп каменистая кручь, ко торая бы осіяваема была алымъ сіяніемъ восходящаго солнца, или да простирается онъ вдоль по холмистому мѣстополоѵкенію, гдѣ холмы и бугры имѣлибъ пологія отлогости; но всегда да разширяетъ онъ всю свою окружность противъ лучей утрен няго свѣта, дабы все его великолѣпіе могло освѣщаемо быть восходящимъ солнцемъ» 6 ). «Свѣтлость близъ лежащаго озера составляетъ ваяшое обстоятельство для сада сего характера, и разновидныя прекрасныя зрѣлища утренняго свѣта, рисую щіяся на его плоскости и на брегахъ вокругъ лежащихъ по даетъ зрѣнію такое упражненіе, которымъ оно охотно зани мается долго». Но если нѣтъ озера, то не нужно горевать, потому что «довольной величины и быстрая рѣка, текущая мимо утренняго сада производить еще вящшую живность». «Однако, —пишетъ составитель далѣе, —«и маленькія рѣчки и

— 11 —

ручайки, текущія при играющемъ свѣтѣ между травою и цвѣ тами, или журжащія съ блескомъ по камушкамъ не менѣе по спѣшествуютъ къ оживотворенію сцены и состоять вкупѣ во власти садоустроителя еще болѣе, нежели первыя» 7 ). Указавъ, какая мѣстность необходима для устройства утренняго сада, составитель приступаете къ описанію самаго устройства сада этого типа. «Утренней садъ»,—говорить онъ 8 ),—любить многія откры тыя площадки, лужайки и цвѣты, сіи милыя пзображенія мла дости, кои, будучи орошены утреннею росою, олпстаютъ въ отмѣнномъ великолѣпіи и красотѣ. Открытость мѣста и про сторъ для зрѣнія, кое привлекается толь многими свѣтлыми предметами сугубо пріятна, она составляетъ вкупѣ особливую собственность сей сцены. Посадка утренняго сада да послѣ дуетъ сему замѣчаніго. Насаждающей оной да избираетъ де ревья нѣжныя, тонкія, съ разрѣзнымъ легкимъ листомъ, произ водящимъ умѣренную тѣнь, какъ на примѣръ: Populus tremula тополь съ трясущимся листомъ. Robinia pseudoacacia—Виргин ская робинія, Amorpha fruticosa—аморфа, Acer negundo — Вир гинскій кленъ. Группы, составленныя изъ сихъ деревьевъ, по лучаютъ отмѣнно пріятный видъ, буде только они малы и раз бросаны койгдѣ будутъ, дабы нѣжные утренніе лучи сквозь легкой листъ пхъ свободно проходить могли. А есть ли между ими находиться будутъ зеленыя лужайки и полянки, наполиенныя цвѣтами, а сіи пріятныя мѣста будутъ сверхъ того ояшвляемы извивающимися койгдѣ и громко журжащими ручейками и испещряемы тѣнями и свѣтомъ; то кажется, что въ семъ • случаѣ пріятность сей сцены достигаетъ до своего совер шенства. Но въ каждомъ садѣ должно быть соотвѣтствующее укра шеніе. Въутреннемъ садѣ таішмъ долженъ быть ахрамъ утра)). Онъ описывается слѣдующпмъ образомъ: ") «Таковому храму утра можно бы построенному быть снаружи оемиугольному, а внутри круглому и пмѣть одинъ входъ и три окна, прочія же четыре стороны моглибъ сдѣлаиы быть спадпнами и въ нихъ поставлены по 2 столпа Коринфпческаго чина. Еровлѣ можно быть круглой на подобіе земнаго полушара и обработанной бареліефомъ подъ впдъ полуглобуса: на верьху же стоялъ бы младый Фебъ, освѣщагощей зажженого факелою восточной бокъ нолушара. Надъ дверьми можно бы изобразить въ сіяніи го лову Аполлона, яко любителя утреннпхъ часовъ».

— 12 — Еще болѣе интересно описаніе садовъ меланхолическихъ. Оказывается, что 10) «Натура предлагаешь отъ себя для тако выхъ садовъ глубокія долины и низменныя мѣста, широкія ущелины между высокихъ горъ и утесистыхъ скалъ и стрем нинъ, сокрытыя и глухія захолустья, и углы въ горіістыхъ мѣстоположеніяхъ, густыя и тѣнистыя пустыни и темные лѣса. Всему, что только можетъ предвозвѣщать живность, или веселое движеніе не надлежитъ быть въ садахъ сего рода, никакимъ пріятнымъ и веселымъ видамъ, простирающимся вдаль, ника кимъ лужайкамъ и буграмъ, покрытымъ свѣтлою и пріятною зеленью, никакимъ лужайкамъ, испещреннымъ множествомъ блестящихъ цвѣтовъ, никакимъ открытымъ и пространнымъ во дамъ. Ыо господствовать тутъ повсюду надлежптъ скрытности, уединенности, темнотѣ и тпшинѣ. Естьли въ таковыхъ, пріят ному уединенію посвящаемыхъ, ревирахъ случится быть водѣ, то надобно ей либо стоять спокойно, либо ігаѣть теченіе слабое и непрпмѣтное, быть зарослой осокою и помраченной тѣнію отъ висящихъ надъ нею вѣтвистыхъ деревъ, или производить скрытое отъ глазъ, глухое и томное журчаніе, или стекать по регулярнымъ уступамъ, но безъ шума и грома. Для удер жания лучей свѣта и умноженія тѣни, должны и самыя лѣсныя насажденія, буде они гдѣ вознадобятся, состоять изъ темной дичи, збитыхъ въ кучу группъ, или густыхъ и непрозрачныхъ рощей. Деревьямъ и кустарникамтэ надлежитъ быть съ гу стымъ, а притомъ темнымъ и печальнымъ листомъ, какъ на примѣръ: конскимъ каштанбвымъ деревьямъ, простымъ оль хамъ, Американскимъ чернымъ липамъ, черному обыкновен ному жизненному дереву, таксовымъ дереньямъ, бальзамнымъ тополямъ и прочимъ тому подобнымъ. А равномѣрно и березы съ висящими вѣтвями, а особливо Вавилонская лоза, которая длинными своими и до самой земли висящими вѣтвями власно какъ изъявляешь нѣкое соболѣзнованіе и туженіе о исчезнув шемъ блаженствѣ, въ особливости прилична садамъ сего рода, а особливо, естьли нѣсколько еще живая зелень ея листьевъ, помрачена тѣнію отъ другпхъ деревъ съ черноватою зеленью. Подъ мракомъ и тѣнію таковыхъ группъ и рощей и лѣсовъ, да извиваетъ меланхолическій садъ лавирнифическія свои до рошки и ходы всюду и всюду, и проводитъ ими ходящаго то въ темные и мрачные низы и овраги внизъ; то подъ тѣни висящихъ надъ головою горъ, или скалъ; то къ брегамъ без молвныхъ водъ, которыя отъ тѣни стоящихъ вокругъ деревьевъ

— 13 —

покрываются вѣчнымъ мракомъ; то на открытую площадку, окруженную со всѣхъ сторонъ лѣсомъ, осѣняющимъ оную сла бою тѣнью; то къ лавочкѣ, покрытой густымъ сплетеніемъ дре весныхъ и надъ нею сплетшихся вѣтвей; то къ сидѣлкѣ, по крытой мохомъ подъ искривившимся и отъ времяніі и бурь на половину разрушившимся дубомъ; то къ дикой каменной горѣ, покрытой кустарникомъ, въ которой раздается глухой шумъ скрытаго водопада. Длинные ходы, осаженные высо кими и тѣнпстыми деревьями съ густымъ между ими кустар никомъ, умножающими священную темноту, въ семъ мѣстѣ обитающую; ходы похожіе на покрытые сводами проходы въ древнихъ монастыряхъ и Готическихъ церквахъ весьма къ та кому саду приличны: потому что они возбуяідаютъ душу къ важнымъ и глубокимъ размышленіямъ. Дѣйствія сихъ сценъ усиливаются чрезвычайно случайностями, согласующимися съ ихъ характерами, какъ на примѣръ: единообразнымъ коок таньемъ и кричаньемъ нѣсколькихъ лягушекъ, меланхоличе скими жалобами горлицы, или взлетаніемъ совы, охотно подлѣ уединеннаго Философа въ сей пустынѣ обитающей. А того ча стѣйшуго и вкупѣ прекраснѣйшую случайность доставляютъ тѣ часы, когда луна свой блѣдный свѣтъ на сіи сцены испу скаетъ, и тихая ночь покрываетъ все своимъ мракомъ, кото рый разгоняется только слабымъ блескомъ луны, продираю щимся здѣсь въ променгутки между древесныхъ пней, тамо за тиховисящпми листьями запинающимся, пндеже испещряго пшмъ освященными пятнами и полосами дороги, а на полян кахъ тѣнь отъ лѣса длинного полосою». Основное положеніе для устройства садовъ романтпче скихъ слѣдугощее: и) «гдѣ быть надобно романтическому саду, тамъ должно самой натурѣ предуготовить уже все основаніе оному». «Наиглавнѣйшая мудрость должна состоять тутъ въ томъ, что неразрушаемо было устроеніе и разположеніе натуры; не передѣлывано было ничто, но принимаемо, такъ какъ пред лагала все натура: а вспомогаемо было только искусствомъ не болѣе, какъ дозволялъ характеръ сей. Словомъ, при образо вали романтическихъ садовъ искусство не можетъ почти ни чего дѣлать, кромѣ небольшихъ вспоягеній натурѣ шество вать тѣмъ путемъ. которой она сама себѣ проложила. И по тому въ разсужденіи сего характера можно почесть наиглав нѣйшею должностію садоустроителя то, чтобъ ничего не портить.

— 14 —

Безусловно заслуживаете подробнаго разсмотрѣнія оииса ніе такъ называемыхъ „народныхъ садовъ": на нашъ совре менный языкъ это будутъ общественные сады. Любопытно сравнить, какъ измѣнились взгляды на эти сады, и что изъ того, что предлагалъ Гпршфе.іьдъ въ XYITI вѣкѣ уже осуще ствлено въ XX вѣкѣ? „Уже первыя фразы описанія „народныхъ садовъ" должны навести на не вполнѣ веселыя размышленія: При нынѣшней часъ отчасу въ лучшее состояніе вездѣ приводимой Полидіп. рѣдко молено найти нарочитой величины городъ, которой бы въ предѣлахъ своихъ. или въ сосѣдствѣ не имѣлъ мѣстъ для всеобщаго народнаго гулянія. " Не забудемъ, что эти строчки напечатаны въ 1787 году, когда считалось аксіомой, конечно, не въ Россіи, а въ Англіи, что „всякому знатному городу надлежптъ въ окрулшости своей имѣть одну, нли нѣсколько большпхъ открытыхъ площадей, гдѣ бы народъ въ нѣкоторыя радостныя, или нулшыя времяна могъ собираться и иомѣщаться въ мнолеествѣ; гдѣ былъ бы воздухъ чистой и здоровой, и всякому можно было наслаяедаться зрѣніемъ на красоту неба и ландшафа. Сіи площади соста вляютъ преимущественное украшеніе для городовъ, когда онѣ покрыты зеленою травою, украшены фонтанами и статуями, и окружены вокругъ древесными насаледеніями и прекрасными зданіями. Онѣ привлекаютъ чуж.естранцевъ свѣтлостыо своего вида, и содержать гуляющаго въ нѣкоторой яшвности чувство ванія " . Вотъ какъ опредѣлялось значеніе народныхъ садовъ въ XYIII вѣкѣ'? Далѣе слѣдуетъ описаніе устройства народныхъ садовъ: „ Пололсеніе народнаго сада доллшо имѣть, колико молшо, болѣе вольности, воздуха и свѣтлости видовъ. Кромѣ сего нулша тутъ и тѣнь во всѣ часы дневные, не смотря, хотя наиболѣе однп вечера вызываютъ мѣщанъ для гулянія. Ибо сіи мѣста должны вкупѣ отверзты быть всякой часъ и для пріѣзжающнхъ; также людямъ слабаго и нездороваго слолсенія, людямъ не занятымъ, дѣлами и такпмъ, кои хотятъ впдѣться съ друзьями и знакомцами. Для салсденія въ таковыхъ мѣстахъ приличествуютъ напболѣе деревья, имѣющія большой лнетъ и пропзводящія кронами своими густую тѣнь. Естили есть въ близости подлѣ города лѣсъ, то не трудно подѣлать въ немъ дороги, покрытыя тѣныо и удобныя для публичнаго гулянія.

— 15 —

Симъ дорогамъ надлежитъ быть широкимъ, спокойнымъ, разно образнымъ и многочнсленнымъ, дабы гуляющимъ можно было другъ отъ друга уклоняться. Лавочки и сидѣлки должны дѣланы и располагаемы быть не только подъ тѣніго деревъ и лѣсочковъ и на мѣстахъ, съ которыхъ зрѣнію ■ отігрываются пріятные виды вдаль, но и сообразно съ многочисленностію гу.гяющихъ и въ нужномъ другъ отъ друга отдаленін, дабы одна сидящая компанія не могла мѣшать другой. Прпнад лежатъ также къ народнымъ садамъ и тѣнистыя листвянныя бесѣдки и самыя покрытыя галлерейки, и мѣста, въ которыя бы въ с.тучаѣ застигшаго дождя и грозы можно было пмѣть убѣ жище. Естьли садъ таковой лежитъ подлѣ озера, или про текаетъ сквозь предѣлы его рѣка или иная текущая вода: то могутъ лодки и другія водоходныя суденушки приглашать гулягощихъ для увеселительнаго плаванія по водѣ или для рыбной ловли. Музыка въ лѣсочкѣ не менѣе прилестна и сладостное ощущаніе оглумляющихъ тоновъ валторнъ придаетъ свѣтлому лѣтнему вечеру новую очаровательность". Сколько заботы, сколько продуманости въ этомъ описаніи устройства народнаго сада. Но главное вниманіе обращено на украшенія этого сада. „Здѣсь можно поставлять такія вещи, которыя могутъ производить полезныя впечатлѣнія въ народѣ" ,— вотъ основная мысль для украшеній народныхъ садовъ; разви вается этотъ тезисъ слѣдугощимъ образомъ: „зданія съ интерес ными живописными изображеніями, взятыми изъ исторіи того народа, статуи умершихъ Благотворителей ихъ; памятники, или монументы какимъ нибудь важнымъ произшествіямъ и при клгоченіямъ съ поучительными надписьми могутъ тутъ со вкусомъ и въ пршшчныхъ мѣстахъ поставляемы для весьма вы годнаго дѣйствія. Не принадлежатъ только въ сады сіи урны и другіе монументы горестные, и плачевные. Вышеупомянутыя же зданія, статуи, бюсты и другіе монументы, дѣлагощіе народу шшоминаніе о заслугахъ своихъ Единоземцевъ, о благотвори тельствахъ его Патріотовъ и о удачныхъ и щастливыхъ народ ныхъ приключеніяхъ, не лучшаголь достоинства, и не болѣе ли имѣютъ силы, неясели истуканъ Фауна?" Задавъ такой вопросъ, авторъ. конечно, отвѣчаетъ полояштельно, вспоминаетъ Аѳины съ ея „покрытой галлереею на столбахъ, наполненной изобра женіями дѣяній собственныхъ ихъ гражданъ, оказавшихъ важныя услуги Отечеству" ,•—и скорбно восклицаетъ: „ Коль мало еще въ наши времяна помышляемо о томъ было, чтобъ по

— 16 —

примѣру древннхъ, возбуждавшихъ на всѣхъ почти своихъ гульбищахъ монументами гражданскихъ добродѣтелей согра зкданъ своігхъ къ подобнымъ добродѣтелямъ, публичныя мѣста нашихъ увеселеній такими произведеніями художества укра шать, которыя бы дѣлали наноминаніе о полезныхъ заслугахъ". Таково въ главныхъ чертахъ описаніе „народныхъ садовъ". Кромѣ устройства различнаго рода садовъ садовникъ или садодѣлатель XYIII вѣка долженъ бьтлъ умѣть особымъ обра зомъ разсаживать деревья, чтобы они соотношеніемъ своего внѣшняго вида, своей листвы могли производить то или иное впечатлѣніе. Прпведемъ одинъ любопытный примѣръ, какъ долженъ былъ пользоваться садовникъ „рисовкою листомъ" 13 ). „Долгое время почиталися деревья,—читаемъ мы въ одномъ пзъ руководствъ того времени,—однимъ только средствомъ къ произведеніго тѣнн, и всякой доволенъ уже бывалъ, когда онъ могъ произвесть ее оными. Однако произведепіе одной тѣнп еще не довольно, а вкусъ требуетъ множайшаго". Въ чемъ же состонтъ это „множайшее?" — Продолжаемъ дѣлать выписку: „И такъ за правило въ разсужденіи рисовки листомъ, или картпн наго сопряженія зеленей, почесть можно то, чтобъ прежде всего предлагать глазамъ зелень, сопряженную съ бѣлымъ и желтымъ колеромъ. За сею надлежитъ послѣдовать свѣтло зеленому, а за онымъ бурозеленому, а наконецъ темнозеленому и черноватому колеру. Темнозеленому слѣдуетъ по сему ока зываться вдали, а свѣтлозеленому по большей части вблизи; а между ими могутъ помѣщаемы быть всѣ прочія средствен наго рода зелени по различнымъ нхъ стеиенямъ, и смотря по тому, которая къ которой ближе подходить. Словомъ, садо устроителю должно имѣть такуюжъ способность, какъ и ланд шафтному живописцу къ изображенію разными колерами и зеленями картинныхъ и прекрасныхъ впдовъ; и какъ сей производить то красками и кистью на полотнѣ, такъ тотъ на противъ того долженъ производить тоже различными колерами деревъ, кустарниковъ и травъ на мѣстоположеніяхъ, предла гаемыхъ ему вмѣсто полотна натурою". Еще большая забота была съ разсаживаніемъ цвѣтовъ. Во второй половинѣ XVIII вѣка, въ 1786 году, напримѣръ, мы сталкиваемся съ слѣдующими строками 14 ): „Но дѣдовскій манеръ, цвѣточныя грядки дѣлать узорами, изрѣзывать ихъ въ безчисленныя мѣлкія части, выводить ими всякія фигуры, косицы, травы, а иногда самыхъ звѣрей, птицъ и другія стран­

— 17 —

ныя подобія, можно почесть такою дѣтскою игрушкою, которая всего меньше подражанія заслуживает?.". „Послѣдуемъ лучше по стопамъ натуры. Ежели хорошіе и избранные роды цвѣтовъ вмѣсто сажанія ихъ на узорчатыхъ и циркулемъ очерченныхъ грядкахъ разбросать койгдѣ нерадиво по площадкѣ, покрытой низкою травою, и перемѣшать съ хорошими полевыми цвѣтами: то таковая пестрота многоразличностію и контрастомъ своимъ должна неотмѣнно произвести весьма пріятное дѣйствіе". „Гдѣ человѣкъ долѣе, нежели въ другихъ мѣстахъ сидитъ и бываетъ, гдѣ око его имѣетъ досугъ все разсматривать и со вниманіемъ обозрѣвать; здѣсь долженствуетъ цвѣсти тѣмъ родамъ цвѣтовъ, на украшенія которыхъ натура наиболѣе красоты и многораз личности колеровъ истощила. Здѣсь будутъ у мѣста стоять тюльпаны, гіацинты, гвоздики, анемоны, аврикули, ранункулы, примуливерисы, ирисы, балзамины. маки, рояш, делфинчики, Перувіанскія чудесныя фіалкп. а осенью астры и другіе нѣ которые. Всѣ они могутъ тутъ пышными своими видами велелѣп ствовать и чудеснымъ многоразличіемъ колеровъ производятъ тысячи перемѣнныхъ нредметовъ". „Тамъ, гдѣ человѣкъ от дыхаетъ. гдѣ онъ предается мыслямъ и воображеніямъ; гдѣ онъ охотнѣе ощущаетъ. нежели разсматриваетъ. тамъ надле жало бы духовитымъ цвѣтнымъ произрастѣніямъ изпускать нзъ нѣдръ свопхъ сладкія. пряныя. пріятныя испаренія, усла ждать ощущаніе его роскошью натуры, удовольствуя его чувство обонянія. Вокругъ сидѣлокъ. назначенныхъ для отдохновенія и скаленъ: вокругъ кабинетовъ штудировальныхъ, или назна ченныхъ для упражненія въ чтеніи и наукахъ; вокругъ сто ловыхъ бесѣдокъ и вокругъ ваннъ, да разпространяются благо вонія Мартовскихъ фіолей, ландыша, матрональфіолей, нахтъ фіолей, желтофіолей, левкоевъ, монардовъ. бѣлыхъ нарциссовъ, бѣлыхъ лилей, гіацинтовъ, гвоздикъ, миніотовъ или Египетской резеды, туберозовъ, женкилей и прочихъ тому подобныхъ. Наслажденіе сими благовоніями распространяетъ непостпжнмымъ обрззомъ нѣкую отраду и сладость во всей внутренности чело вѣческой, производитъ спокойствіе душевное и нѣкакое согрѣ вателыюе удовольствіе " . Знакомя русскаго читателя съ правилами садоводства, выработанными Гиршфельдомъ, Болотовъ на первыхъ же порахъ оговорился: 15) „И теперь изъ всѣхъ, то есть какъ изъ сихъ. такъ и изъ предслѣдующихъ о величинѣ и разнообразности, о красотѣ, колерахъ. двгокеніи. новости и неожидаемомъ. не

— 18 —

трудно будетъ всякому усмотрѣть, на чемъ собственно основы вается нынѣшнее садовое искусство, и сколь фундаментальныя и тѣ правила, который при разположеніи нынѣшнихъ садовъ наблюдаемы быть должны, глубокомысленны и тонки; а изъ того справедливость словъ моихъ усмотрѣть, что рѣдкіе изъ преяшихъ нашихъ садовнпковъ могутъ быть къ тому способ ными; но что потребны къ тому умы и разсудки, превосходя щее далеко обыкновенныя ихъ низкія о вещахъ понятія. Даль нѣйшія же и блюкайшія о садахъ сихъ замѣчанія подтвердятъ сііо тістинну и докаясутъ, что Аглинскіе сады садить не таково легко, какъ многіе думаютъ". Но, во всякомъ случаѣ, садоводствомъ у насъ сильно интере совались и .косвеннымъ доказательствомъ этому положенію моягетъ слуяшть оригинальный планъ къ разведенію англо русскаго сада овощными кустами и деревьями. Кто былъ творцомъ этого плана, къ сожалѣнію, неизвѣстно. Редакдія журнала напечатала эту статью анонимно, снабдивъ ея только слѣдующимъ примѣчаніемъ: 16) „Оею превосходною .статьею обязаны мы нашему почтенному Корреспонденту изъ ближайшихъ къ полудню мѣстъ Россіи, но скромностъ его не позволяетъ намъ объявить его имени. Симъ приносимъ ему отъ себя и отъ всѣхъ любителей природныхъ красотъ благо дарность за такую прекрасную присылку". Въ началѣ своей статьи авторъ занимается сравненіемъ англійскихъ натуральныхъ садовъ съ французскими симме трическими садами, „кои главнымъ своимъ украшеніемъ обя заны снурку и нояшицамъ" и, какъ и слѣдовало ояшдать, отдаетъ предпочтеніе первымъ. Но, отдавъ предпочтеніе, указавъ, что даже и на „не очень большія поля, имѣющія выгодное мѣстополоясеніе, моясетъ быть насаждено по Англійскому вкусу", авторъ задается вопросомъ: „но не можно ли въ раз веденіи Англинскихъ садовъ соединить полезнаго съ красивымъ " . Отвѣтъ, какъ мояшо предугадать, будеть положительный. Полезность же авторъ понимаетъ въ томъ смыслѣ, что вмѣсто дорогихъ пноземныхъ деревьевъ употреблять отечественный. «Есть ли мы мнимому ущербу ботаническаго познанія,—воскли цаетъ онъ, —отъ вывезенныхъ изъ отдал еннѣйшихъ земель, съ великими издержками деревъ и растѣній предпоставимъ помо логическое познаніе множества нашихъ собственныхъ овощей, восхищающихъ вмѣстѣ наше зрѣніе, обоняніе и вкусъ, обога щающихъ наши пиры, снабдевающихъ кровь нашу питатель­

— 19 —

нѣішшмъ сокомъ, и доставляющихъ многоразличный экономи ческія выгоды: то вѣрно во многомъ окажется перевѣсъ на Русской сторонѣ». Исходя изъ такихъ взглядовъ авторъ рисо вали, слѣдующій планъ къ разведенію АнглоРусскаго сада овощными деревьями. «АнглоРусскій садъ долженъ имѣть впдъ плодоносной ро щицы. На сей конецъ посадятся и выращиваются въ ней. хотя и въ неправильному но зрѣнію пріятшшъ раздѣленіи съ без прерывною перемѣною, лучшіе сорты столовыхъ овощей зерни стыхъ. ядровитыхъ, скорлупныхъ и ягодныхъ, больше на по добіе дикоростущихъ кустарниковъ, пущенныхъ въ ростъ до 12 футовъ. Въ первые два года надобно сіи новопосая«знные овощные пеньки наипаче обхаживать ножемъ по вершиннымъ сучкамъ, для того чтобъ они съ низу не оголѣли, но хорошо обвѣтвились и чтобъ отъ того какъ зрѣнію представился пріят нѣйшій кустъ, такъ и надѣлалось довольное число плодонос ныхъ сучковъ, и чтобъ плоды находились не только около стержня, или на вершинѣ онаго. Естьли сіи деревцы однажды какъ должно обвѣтвилпсь, то ножемъ къ нимъ прикасаться уже не надобно, а предоставить имъ свободное выростаніе по натуральному побужденію. Наблюдать должно только то, чтобъ они навсегда могли остаться кустарными деревьями, и никогда съ низу не оголѣвали. Изрѣдка подѣланныя овощныя шпалеры въ АнглоРусскпхъ садахъ очень приличны, либо по разнымъ дорожкамъ, либо въ опушкахъ группами стоящихъ зернисто овощныхъ кронныхъ деревъ, или высокострежневыхъ ядрови тыхъ овощей, какъто персиковыхъ. миндальныхъ и пр. Сіи овощныя шпалеры должно выводить не выше 4 футовъ, слѣ довательно способнѣе прочихъ къ тому ядровитыя овощи, равно какъ и смородина съ крыжовнпкомъ. Въ разныхъ мѣстахъ по дѣлаются группы (либо квадратомъ, отчасти косоугольнымъ. отчасти прямоугольнымъ: либо циркулемъ, оваломъ или иною фигурою всегда съ перемѣною), однѣ изъ ядровитыхъ или скор лупныхъ овощей, къ чему годятся персики 5 или 6 футовые въ длинѣ стержня, или миндаль (скрипучій, персиковый мин даль) хорошія сливы и проч.; другія изъ зернистоовощныхъ кронныхъ деревъ, яблоней и грушъ. Естьлижъ при томъ за хочется съ прилнчностью нмѣть одно или нѣсколько растилаю щихся деревъ, напрпмѣръ, изъ черной или красной шелковицы, абрикосовъ и пр., то должно такому дереву опредѣлить особый рондель (дабы въ такихъ перемѣнахъ также не было недо­

— 20 —

статка) и обвести его овощною шпалерою или зеленымъ отъ *h до 1 фута шириною дерномъ. Что огородка до самой прикос новенности дорожекъ должна остригаться, дабы свободно можно было подойти къ дереву, или проходить подъ группою дерев*, само по себѣ разумѣется. Около такпхъ по однначкѣ стоящнхъ овощныхъ деревъ приличны столы со скамѣйками или однѣ только скамѣйки въ кругу такъ, чтобъ стержень дерева былъ средоточіемъ. Не менѣе пригодно вмѣсто овощной шпалеры или дерновой опушки обвести розовымъ плетнемъ. подлѣ ко тораго можно посажать и земляничныхъ кустовъ.' Главным дороги и аллеи дѣлаются не уже б футовъ ширины, повсюду однимъ футомъ глубже противъ партіи. обводятся дерномъ и посыпаются пескомъ. Посторонним?, дорожкамъ ложно опре дѣлить 4 фута.—Также можно въ иныхъ мѣстахъ, однакожъ не много, особенно къ бокамъ подѣлать въ 2 или 3 фута глу биною жолубныя дорожки, у коихъ ііокатпстыя впадшш выкладываются дерномъ, особенножъ каменнстымъ трнлист никомъ, а по краямъ обсаживаются низинькимъ розовымъ плет немъ. Дорожки никогда не дѣлаются, по крайней мѣрѣ длин ными полосами, въ прямой линіи, но излучинами и съ такою пріятною уклонностію и переплетеніемъ между собою, чтобъ чаще можно было ходить въ тѣни, и при многолюдствѣ съ удобностью постораниваться. Изъ рѣдка въ приличномъ разстоя ніи, особенножъ, по заборнымъ сторонамъ, дѣлаютсл лавки, софы, бесѣдки изъ дерна или дерева, (которыя лучше въ раз сужденіи гадины, но сдѣланные изъ камня въ иное время года очень холодны). Передъ ними или по бокамъ ихъ могутъ поса жены быть отмѣннымъ цвѣтомъ красующіяся деревья, какъто ^шндальныя, махровоцвѣтныя вишни, персики, такожъ всегда зеленѣгощіе игольчатые кусты, полынная сосна, американской можжевельникъ и пр. Бесѣдки дѣлаготся въ срединѣ или въ какихъ либо другихъ приличныхъ мѣстахъ боковыхъ сторонъ. къ которымъ ведутъ прямыя дорожки, однѣ на полдень, а дру гія на сѣверъ. для того, чтобы по утру пли послѣ обѣда найти либо въ той либо въ другой защиту отъ солнечнаго зноя. Стоящая на сѣверъ и освѣщаемая въ полдень солнцемъ, мо жетъ прилично покрыта быть виноградникомъ, однакожъ изъ раннихъ сортовъ. а чтобъ его тѣмъ болѣе разширить. можетъ бесѣдка сдѣлана быть восьмиугольная; съ круглымъ и высо кпмъ куполомъ. и съ 4, въ верху горизонтально покрытыми, въ 10 футовъ вышиною, кабинетами (sic?) дѣлающими видъ

— 21 —

весьма пріятный. На полдень стоящая бесѣдка можетъ обса жена быть сливными сортами, квитами, месиидемъ, Турецкими вишнями, пушистоодѣвающимися, а потомъ покрыться верши нами сростающихся высокоствольныхъ деревъ. Для большей 'разновидности можно въ паршіяхъ между деревьями посадить всякія цвѣточки, какъ то: аурикулы, гіацинты, нарцисы, тюль паны, крокусъ, эжонкили, тацеты, махровые Майскіе пвѣтки. махровыя Мартовскія фіоли, осеннія розы, віоль матрональ, лѣтніе и зимвіѳ левкои, золототысячникъ и прочіе или другіе какіе цвѣточные душистые и зимующіе кусты и растѣнія, всѣ въ смѣеи такъ какъ мѣсто позволитъ, однакожъ, безъ поврежде нія главной вещи, овощныхъ деревъ, коихъ росту не должно отъ нихъ быть препятствія, но въ нужномъ случаѣ отнятіемъ сихъ постороннихъ растѣній получать вольготу. Естьли кто часть заведенія захочетъ употребить съ экономическимъ намѣреніемъ подъ поваренныя растѣнія, огородныя овощи, спаржевыя кур тины, парники и пр., то располагаются онѣ сообразно съ сею плодоносном рощицею; ни въ самой середпнѣ, ни въ одномъ мѣстѣ, ниже принужденною или неуклюжею фигурою, и не въ одномъ также мѣстѣ очень много, что не красиво, но не сколько разбросано; одна полоса пусть будетъ въ одномъ углу сада, другая въ иной сторонѣ, либо разностороннымъ четыре уго.гьникомъ, либо овальною, огородивъ овощнымъ плетнемъ. по срединѣ жъ посадивъ шелковичное или другое какоенибудь дерево, или небольшую группу пзъ высокоствольныхъ персико ковыхъ деревъ и тому подобное, такъ чтобъ вездѣ царство вали натура и плодовитость. Есть ли чрезъ такой садъ мо жетъ быть проведена проточная вода или ручаекъ, то изъ него составившій прудъ придастъ отмѣнную красоту. Но тогда должно обсадить его густымъ кустарникомъ, который бы вѣтвями своими далеко покрывалъ оного поверхность». Вотъ главный черты проектируемаго РусскоАнглійскаго сада, онъ является такимъ образомъ, переходнымъ отъ сада, устраиваемаго для удовольствія, къ саду чисто промышленному. Для устройства послѣднпхъ русскій хозяпнъ XYIII вѣка имѣлъ можно сказать, болѣе чѣмъ достаточно данныхъ, разсыпанныхъ по разнымъ журналамъ и сконцентрированныхъ въ особыхъ книгахъ, носящихъ выше приводимое нами заглавіе. Во всѣхъ журналахъ, не только чисто спеціальныхъ, но и общелитера турныхъ. считали нужнымъ помѣщать разнообразныя статьи и замѣтки. Приведемъ рядъ заглавій, которыя дадутъ возмож­

22 —

ность до извѣстной степени составить представленіе о ихъ со держаніи: «Способъ получать каждой день зимою гіацинта цвѣты», «Сушеніе абрикосовъ», «О произведенін зеленыхъ розъ», «О парникахъ и оранжереяхъ», «Годный деревья и кусты для аллей«, «Земляныя яблоки», «Сохранять грибы во всю зиму свѣжюш», «Сохранять вишни до сентября на де ревѣ» и т. д. Спеціальныя книги, носящія заглавія «Секретный Садов никъ» или «Словарь садовода», обыкновенно начинались статьею, носившей заглавіе «Общія наставленія о разведеніи сада» "}. «Разведеніе сада», —говорилось въ этомъ введеніи, —не только для охотника приносить забаву и утѣшеніе, но ежели распо ложенъ какъ должно и имѣетъ за собой порядочный присмотръ, то, сверхъ удовольствія, можетъ также доставлять нарочитую прибыль не только продажею произростающихъ въ немъ пло довъ, но и самыхъ деревьевъ, такъ что со временемъ при хо рошемъ прпмѣненін и рачительности заплатить съ великою сугубостью всѣ на него положенные труды и попеченія»* Взглядъ на садъ, какъ впдпмъ, пзмѣняется, это — взглядъ чисто утилитарный, владѣлецъ сада долженъ и можетъ полу чить барышъ. Поэтому «весь садовой заводъ раздѣлить на шесть отдѣленій, изъ которыхъ каждое должно состоять изъ одной пространной пли изъ многпхъ другъ отъ друга отдѣ ленныхъ куртинокъ. Первое отдѣленіе опредѣлнть для едпн ственнаго п всегдашняго посѣва почекъ, саяганіе костей и но сѣва ягодныхъ сѣмянъ. Расположить его должно такъ. чтобы чрезъ три года приходилось опять сѣять на тѣхъ же грядка.ѵь, то и надобно все сіе отдѣленіе раздѣлить на три части или куртины; въ первый годъ засѣять одну, на другой годъ другую, на третій третью, а въ четвертый опять первую. Второе от дѣленіе назначить для подсадки смородннныхъ и крыжовнн ковыхъ черенковъ, яблоневыхъ и грушевыхъ отраслей, слив ныхъ и терновыхъ отраслей и тѣхъ почковыхъ деревцовъ, ко торый ростомъ отъ прочихъ отстанутъ. Сіе отдѣленіе для луч шаго порядка раздѣлить должно такимъ же образомъ на три части. Третье отдѣленіе будетъ служить для разсадкіі сѣяннбй и сажаемой черенками смородины и другихъ плодовитыхъ ку старнпковъ. А четвертое отдѣленіе будетъ для таковой же разсадкіі вишень, слпвъ и терна. Сіи два отдѣленія должны быть необходимо пространнѣе обоихъ первыхъ, такъ что еже. і it оно уже наполнится, то можно избрать для того и другое

— 23 —

мѣсто. Пятое и шестое отдѣленіе назначаются подъ однѣ яблони; изъ коихъ въ пятомъ разсаживать прививки и такія яблонки, которыя необходимо прививать будетъ надобно. Ше стое же для почковыхъ и тѣхъ отрывковъ и отводковыхъ де ревьевъ, которые будучи сами собою хороши могутъ и безъ прививанія быть оставлены. Симъ обоимъ отдѣленіямъ должно быть уже несравненно просторнѣйшішъ, и занимать большую часть сада, татсъ чтобы могли вмѣстить въ себя многія ты сячи яблонокъ». Поэзія исчезла: вмѣсто романтическихъ и меланхоличе скихъ уголковъ, вмѣсто бесѣдокъ и извилистыхъ дорожекъ — отдѣленія, могущія вмѣстнть «многія тысячи яблонокъ». Я надѣюсь, что всѣми этими выписками, быть можетъ даже и нѣсколько длинными, мнѣ удалось показать, что свѣ дѣнія и знанія по садоводству, которымъ могъ обладать даже средній обыватель города, а тѣмъ наипаче г. Петербурга, въ которомъ издавались или во всякомъ случаѣ имѣлись всѣ вышеприведенные журналы п книги, были обширны и много различны. Садамъ и садоводству придавалось большое значеніе п тѣ немногіе культурные дѣятелп ХѴІІІ вѣка, которые были у насъ въ Россіи, совершили большую работу, стараясь рас пространить то знаніе п тѣ свѣдѣнія, которыя были на западѣ. среди своихъ соотечественниковъ. III. Иннціатива въ устройствѣ садовъ въ Петербургѣ при надлежите, конечно, великому преобразователю Россіи Петру Великому. Сохранилось письмо Петра Велпкаго къ Тихону Никитичу Стрепеневу, отъ 24 или 25 Марта 1704 года, слѣдую щаго содержанія: «Min Her. какъ вы сіе письмо получите, изволь, не пропустя времени, всякихъ цвѣтовъ изъ Измайлова не помалу, а больше тѣхъ, кои пахнутъ, прислать въ садовники въ Петербургъ» . Одинъ изъпервыхь указовъ, который онъ послалъ изъ Петербурга и который по описи Баранова значится подъ № G5, гласилъ ls): «о высылкѣ въ С.Петербургъ изъ Москвы огородныхъ сѣмянъ и кореньевъ, а также 13 молодыхъ робятъ для обученія огородной наукѣ». Одни изъ первыхъ прибыв шихъ изъ Голландіи галіотовъ, которые пристали къ Лѣтнему саду 27 Поля 1713 года, имѣли на своихъ бортахъ: на одномъ—

— 24 —

яхту разборную, а на другомъ: «садовыя деревья» 1!)). Въ 1710 году было уже положено начало основанія садовой кон торы 20), которой въ 1713 году были подчинены не только сады, но и всѣ царскіе птичники и звѣринцы 21). Однимъ изъ частыхъ подарковъ. которымъ Петръ Великій любилъ одари вать свопхъ ириближенныхъ, и графа Ѳ. М. Апраксина и все могущаго Меншикова, были различный деревья, такъ въ 1717 г. были посланы яблоки и садовыя деревья гр. Ѳ. М. Апраксину 2І ). а въ 1716 году были получены изъза границы деревья для царскихъ садовъ и часть изъ нпхъ пожалованы князю Меншикову и гр. Ѳ. М. Апраксину 23). Если же просматривать опись дѣлъ. хранящихся въ архпвѣ морского министерства, то мы поразимся частыми указаніями на «доставку липовыхъ, кленовыхъ деревъ для обсаживанія сада Его Императорскаго Величества» "24 ), на «отправленіе заграничныхъ липовыхъ деревъ изъ Ревеля въ С.Петербургъ» 25) и т. д. Съ другой стороны, извѣстны указы Петра Великаго, которыми онъ старался охранить насажденія въ Петербургѣ. Такъ 17 Августа 1721 года вышло повелѣніе ~6), чтобы жители огораяшвали «насаженныя вслѣдствіе особаго указа кленовыя деревья по улицамъ во из бѣжаніе ихъ порчи».—черезъ четыре дня появился подтверди тельный указъ о томъ же '). Существуетъ легенда, что будто бы Петръ назначилъ березовую рощу, ростущую тамъ, гдѣ теперь площадка Казанскаго Собора и Гостиный Дворъ, заповѣданной — и когда узналъ, что несмотря на его распоряженіе роща выру бается, велѣлъ произвести повальный обыскъ и всѣхъ тѣхъ, у кого были найдены свѣжевырубленныя березы — повѣспть. Только Екатеринѣ I удалось смягчить гнѣвъ царя, виновнымъ было дарована жизнь, но десятый изъ нихъ былъ нещадно наказанъ батогомъ. За всѣ первый царствованія вплоть до ца рицы Елисаветы Петровны 2Н ) очень часто повторяются указы, которыми воспрещается рубить растущія въ Петербургѣ рощи, виновнымъ грозитъ тяжелое наказаніе. И вотъ, съ одной стороны, какъ говорить, въ не разъ нами цитированной поэмѣ Делиля «Сады», А. Войековъ "'): Примѣръ Двора священъ вельможамъ, богач амъ. Во всѣхъ родилась страсть изящная къ садамъ. а съ другой—жестокое наказаніе и постоянные подтвердитель ные указы о сохраненіи древонасажденій привели къ тому, что въ ХѴПІ вѣкѣ Петербургъ представлялъ изъ себя слѣдующій видъ. Въ примѣчаніяхъ читатель найдетъ ссылки на источ­