Старый Петербург. Садоводство и цветоводство в Петербурге в XVIII веке

— 52 —

Какъ видішъ, разрѣшеніе давалось лишь для 1 и 2 сада. Третій садъ въ Елисаветпнскіе дни былъ для обыкновенныхъ обывателей подъ запретомъ, но какъ мы видѣли выше, обы ватели лѣзли воровать царскіе яблоки безъ разрѣшенія. Но 19 іюня 1756 года появилось распоряженіе 17°) о пропускѣ въ третій садъ по воскресеньямъ генералитетъ, пословъ и чуясе странныхъ минпстровъ. Бъ царствованіе Императрицы Екатерины II вышло одно запрещеніе. которое формулировалось такъ: «Понеже въ пер вой половпнѣ Итальянскаго саду возрощаіотся разные плоды и овощи, а къ гулянію ничего увеселптельнаго нѣтъ, того ради для оного оставляется другая токмо половина упомяну таго саду, о чемъ чрезъ сіе объявляется» 1П). Вообще, же, въ царствованіе Императрицы Екатерины II порядокъ пользованія Императорскими садами былъ слѣдую щій: Первый Императорскій Лѣтній садъ на берегу Невы и Фонтанки и первый Императорскій Итальянскій садъ въ Ли тейной части открыты всегда для каждаго. Первымъ преиму щественно пользуется также публика (т. е. знатные), а особ ливо лѣтомъ въ воскресные и праздничные дни бываетъ въ ономъ великое сборище порядочно одѣтыхъ людей всякаго званія, увеселяемыхъ иногда Императорскою роговою музы кою. Оный служптъ также многимъ лгодямъ пользующимся минеральными водами, прогулкою на свѣжемъ воздухѣ 172). Прежде чѣмъ перейти къ описанію пли вѣрнѣе къ сооб щение нѣкоторыхъ свѣдѣній о садахъ при общественныхъ учрежденіяхъ, скажемъ нѣсколько словъ о Невскомъ проспектѣ и объ Адмиралтейской площади. Берхгольцъ, описывая свой пріѣздъ въ С.Петербургъ, ппсалъ: «Съ самого начала мы въѣхали въ длинную и широ кую аллею, вымощенную камнемъ и, по справедливости, на званную проспектомъ, потому что конца его почти не видно. Несмотря на то, что деревья посаженныя по обѣимъ сторо намъ въ три пли четыре ряда еще невелики, она необыкно венно красива по своему огромному протяженію и чистотѣ, въ которой ея содержать (плѣнные шведы доляшы каждую субботу чистить ее) и имѣетъ чудесный вндъ, какого я нигдѣ не встрѣчалъ» 173). Надо замѣтить, что Берхгольцъ, вообще, все въ Петер бурге впдѣлъ въ радужномъ цвѣтѣ, поэтому только что по саяіенныя березки ему показались такъ величественны. Но