Византийские церкви и памятники Константинополя

- 193 ^

доселѣ безусловно ихъ оригинальною чертою, хорошею или дурною, — другой вопросъ. Не разбирая теперь значеиія этого жеста въ икопографіи сюжета, еще весьма мало намъ извѣстнаго, укажу только на самое существованіе жеста въ византійскомъ оригиналѣ, что можно считать крайне важиымъ *). Слѣва отъ Христа изображенъ адъ въ видѣ нѣсколькихъ пластическихъ сценъ (посильно разрушенныхъ) ; справа подымаются изъ гробовъ праведники. Вокругъ всего центральнаго изображенія идутъ пять (четыре ?) хора, изъ которыхъ ясно раз­ личаются лишь два хора : святителей и отшельниковъ, а на двухъ сохранив­ шихся парусахъ видно изображеніе сидящаго на престолѣ Архангела и Авраама на тронѣ, держащаго души въ лонѣ. Извѣстно, что это послѣднее изображеніе-символически прообразуетъ собою р а й въ общемъ смыслѣ этого слова, и что оно почти неизмѣнно сопровождаете позднѣйшія изображенія Страшнаго Суда. Спрашивается, почему, однако, на лѣвомъ люнетѣ отдѣленія мы встрѣчаемъ второе изображепіе рая и притомъ со­ вершенно въ нномъ переводѣ ? А именно въ этомъ люнетѣ посреди сцены пред­ ставлена (табл. 45) райская дверь затворенная, съ нарисованнымъ на ней че- тырекрылымъ Херувимомъ ; къ двери подходите въ радостномъ стремленіи группа Апостоловъ и вторая Святителей (въ крещатыхъ фелоняхъ). Справа отъ двери видѣнъ садъ райскій; и въ немъ около двери стоящій благоразумный разбой- никъ ; онъ держитъ большой кресте (не символически!) и указываетъ на группу слѣва. Въ этой группѣ видны теперь только два архангела по сторонамъ боль- шаго трона, но фигура Богородицы, долженствующая здѣсь быть, почти совсѣмъ разрушена. Очевидно, именно эта фреска и даетъ намъ истинное изображеніе рая, какъ послѣсловіе Втораго Пришествія: это есть рай небесный, уготован­ ный вѣрующимъ, открывшійся прежде всѣхъ для добраго разбойника; онъ от­ кроется и для праведниковъ послѣ Страшнаго Суда,—вотъ на чемъ настаиваете эпическое изложеніе фрески, всегда представляющей группы праведныхъ передъ дверью. Но если живопись текстуально изложила здѣсь слова Писанія, то, съ другой стороны она удержала и прежнее символическое изображеніе Рая въ видѣ лона Авраамова. Такимъ образомъ, получилось два изображенія : апока­ липсической жены райской или Богородицы въ саду и Авраама съ душами, и возникали соотвѣтственно толкованія перваго, какъ рая грядущаго и втораго, какъ «Лимба праведныхъ», о чемъ мы будемъ имѣть случай говорить въ своемъ мѣстѣ. Однако, пользуемся случаемъ, чтобы обратить вниманіе изслѣдователей средневѣковаго богословія и искусства на тексте извѣстиой рукописи «Зерцала человѣческаго спасенія» съ миніатюрами XIV столѣтія: передъ Сошествіемъ въ адъ Христа (предварительно, идутъ сцены Положенія въ гробъ и пр.) изобра- *) Къ сожалѣнію, разрушен іе Фрески и несовершенство нашихъ фотографичеекихъ апларатовъ не дозволили представить здѣсь снимки. Впрочемъ, мои слова можетъ провѣрить каждый на мѣстѣ.