Опыт исследования законов искусства. Живопись, скульптура, архитектура и орнаментика

— 216 — разбросанными камнями, но не цѣльнымъ зданіемъ. Итакъ, слѣ ­ дуетъ учить юношество математикѣ, логикѣ и метафизикѣ и пе только теоретически, но и практически, чтобы учитель видѣлъ и могъ приноровиться къ складу ума учащагося и рекомендовать ему тѣ или другіе пріемы мышленія. Мы совершенно не пони ­ маемъ исключенія изъ школъ малоспособныхъ; это нс только несправедливо, по и показываетъ полное безсиліе педагогики. Не могу не разсказать поразительнаго факта, котораго я былъ свидѣтелемъ. Мнѣ приходилось часто бывать у моего друга Томаса Эйнзворта, хедъ-мастера одной англійской школы. Разъ приходитъ къ нему одинъ извѣстный манчестерскій купецъ посовѣтоваться о своемъ сынѣ, котораго всѣ считали почти идіотомъ, возможно ли его хоть сколько-нибудь развить. Мальчикъ оказался тутъ же, и Эйнзвортъ началъ съ нимъ бесѣду: Вопр. „Выгуляете въ городскомъ саду? “ Отв. „Да. “ Вопр. „Въ какой сторонѣ онъ будетъ отъ вашего дома? “ Отв. „Вправо 11 . И такимъ образомъ, начиная отъ различія правой и лѣвой стороны, онъ постепенно съ необыкновеннымъ тактомъ переходилъ къ болѣе топкимъ вопросамъ и совершенно точно опредѣлилъ степень его способностей. Когда мальчикъ ушелъ, Эйнзвортъ заявилъ отцу, что его нѣсколько развить можно; къ счастію ма ­ лый оказался въ высшей степени добросовѣстный. Конечно, его постепенно развивали п систематически задавали умственную работу. Несмотря на обще-принятый педагогическій пріемъ въ англійскихъ школахъ — развитія быстроты соображенія и наход ­ чивости въ отвѣтахъ,— отъ даннаго субъекта требовали наоборотъ, чтобы онъ долго подумалъ, прежде чѣмъ отвѣчать; научили его, какія стороны слѣдуетъ брать въ соображеніе; и когда онъ все обдумаетъ совершенно спокойно, только тогда — отвѣчать. Тру ­ долюбіе его было такъ велико, з настолько значителенъ относи ­ тельный успѣхъ, что несмотря па то, что онъ былъ послѣднимъ ученикомъ, ему дана была первая награда; а первому ученику, представлявшему воплощенную даровитость, начальникъ школы заявилъ, что такъ какъ онъ почти совсѣмъ не работаетъ, и все ему дается даромъ, то ему — вторая награда. Меня, конечно, очень интересовало, что могло выйти изъ такого юноши, — п что же? результатъ такой толковой педагогики оказался поразительнымъ. По прошествіи 15 лѣтъ въ Москву пріѣхалъ знакомый коммер ­ сантъ изъ Манчестера; первый мой вопросъ былъ, что стало съ такимъ-то. „Помилуйте, онъ у насъ оракулъ, мы всѣ ходимъ къ