Мир искусства. Том третий. №№ 1–12. – 1900

ШіМ1ШіШі і (ДЦ1ШШШО!Н1 І І І І І 1 ІО! І ! ^

павливаться , но договарпват ь п пе сдѣлать послѣдняго шага . Я сго 'сдѣлалъ, и вот ъ все, что я сдѣлалъ, п тому , кто нѣсколько глубж е знает ъ Достоевскаго , ясно будетъ , какъ это мало . Во всяком ъ случаѣ, возража я мнѣ , падо было Еспомнит ь п 0 немъ , а о немъ-т о и за- были такъ , какъ-будт о его вовсе ие было въ русской лптературѣ , какъ-будт о Достоевскі й никогд а пичег о не говорил ъ о Пупікпнѣ, какъ - будто то, что прппял и за пѣчто паноспое , чуж - дое, болѣзненно-декадентское , „нитчсанское" , —пе само е родно е наше , кровное , вѣчное, рус - ское, пупікиБское, что тольк о ест ь у нас ъ и было и будетъ . Я , впрочемъ , думаю , чт о къ этому вопрос у русска я критик а принужден а будет ъ вернуться : его не обоіідеш ь и отъ него не спрячешьс я никуда , - загадк а Пупі - кина стоит ъ на всѣхъ путях ъ поваг о рус - скаго сознанія , как ъ загадк а Сфинкс а пе- редъ Эдипомъ . Да, несмотр я на вс ѣ хвал ы и почестіі , воздаваемы я Пушкиву , несмотр я на всѣ изу- чені я и толкованія , онъ для насъ—вс е еще загадка , и даже , кажется , чѣмъ ближ е онъ къ намъ , тѣмъ неуловимѣе, неисповѣдимѣе. Пушкин ъ — воздухъ , которым ъ мы дышемъ , бѣлый свѣтъ, в ъ котором ъ мы видим ъ вс ѣ другі е цвѣта, онъ - русска я мѣра всего, нашъ собственны й взгляд ъ на все , онъ — мы сами въ наше й послѣдней, еще для нас ъ самих ъ не открывшейс я глубинѣ, и вот ъ почем у узнат ь его намъ такъ-ж е трудно , как ъ узиат ь себя, и, может ъ быть , разгадат ь Пушкин а — это именн о и значит ъ найт и себя въ немъ . Въ русско й литератур ѣ нѣтъ писателе й болѣе внутренне-близких ъ и въ то-же вре - мя болѣе противоположных ъ друг ъ другу , чѣмъ Достоевскі й и Л. Толстой . Оба они вы- гали из ъ Пушкина . Достоевскі й это созна - валъ . Л. Толстой , кажется , никогд а объ этомъ пе думал ъ и этог о не чувствовалъ , но мы вѣдь знаем ъ з а него , что безъ Пушкин а не

нѣе питчеанству , чѣмъ именн о эта мысл ь 0 соединені и двухъ началъ . Больше , чѣмъ кто-либо , я чувствую, как ъ педостаточн ы и несовершенБ ы были слов а моп; но всетак и я не могу оі ъ них ъ отречься . Мои судьи , если-б ы они желал и быть по- слѣдовательны, должн ы бы обвинит ь и До- стоевскаго в ъ томъ , что онъ прнписывал ъ Пушкин у свои собственны я мысли . „Именно ^ тепер ь въ Европѣ, —говорпт ъ Достоевскій, — все поднялос ь одновременпо , вс ѣ міровы е вопросы разомъ , а вмѣстѣ съ тѣмъ и вс ѣ мгровыя противорѣчія^^. А в ъ заключитель - ныхъ словах ъ свое й Пушкинско й рѣчи, гѳ - воря 0 самой сущност и міросозерцані я Пуш- кина , как ъ „непонятаг о предвозвѣстител я бу- дущей русско й культуры" , онъ еще разъвоз - вращаетс я къ этим ъ противорѣчіямъ : „Впослѣдствіи, я вѣрю в ъ это , мы, то есть, конечно , не мы, а будущіе , грядущі е русскі е люди , поймут ъ уяге вс ѣ до едннаго , что стат ь настоящим ъ 'русским ъ п будет ъ именно значить : стремитьс я внест и примире - ніе въ европейскі я противорѣчія" . Что-ж е это за противорѣчія ? Не тѣ-ли самыя , кото - рым и онъ тольк о п мучилс я всю ЖИЗНЬ , 0 которых ъ онъ тольк о и думалъ , и писалъ , п которы я въ одном ъ изъ своих ъ предсмертных ъ дневников ъ онъ высказал ъ съ такою яс - ностью, съ какою до нег о никогд а никт о не говорил ъ 0 нихъ : „Произошло столпновеніе двухъ самыхъ про- тивоположныхъ идей, которыя только могли су- гцествовать на землѣ: Человѣкобогъ всущттилъ Богочеловѣка, Аполлонъ Бельведерекій Хргіста". Но вѣдь это-ж е и ест ь то „мірово е про- тиворѣчіе", 0 котором ъ и я говорил ъ в ъ статьѣ 0 Пушкинѣ, разрѣшені я котораг о и я искал ъ въ немъ . Правда , Достоевскі й и здѣсь, какъ-будт о испугавшись , не договаривает ъ послѣдняго слова , пе дѣлаетъ послѣдпяг о вывода . Но прп теперешнеі і степен и всео(й/(аго, неизбѣлінаго сознанія , намъ уже нельз я оста -