Мир искусства. Том четвертый. №№ 13–24. – 1900

тастическимъ" , так ъ чт о древні й грек ъ могъ бы сказат ь современпом у европейц у средняг уровн я то , чт о Иван ъ говорит ъ лаке ю Смер дякову : „мнѣ кажется , чт о т ы сонъ , чт о т призракъ",—несмотр я н а эт у пошлость , мір как ъ показал ъ Достоевскій , никогд а ещ е н былъ , есл и н е таким ъ религіознымъ , т о т ким ъ созрѣвшимъ , готовым ъ к ъ религіи , как въ наш е время , и притом ъ к ъ релпгі и уж окончательной , завершающе й всемірно-исто рическо е развитіе , отчаст и исполненно й в первом ъ — и предсказанно й в о втором ъ при шестві и Слова . Въ самом ъ д ѣ л ѣ, современном у европей - ском у человѣче с тв у предстоит ъ неминуемы й выбор ъ одног о из ъ трех ъ путей : первы й окончательно е выздоровлені е от ъ болѣзпи котору ю людям ъ пришлось-б ы назват ь в ъ т ком ъ с луч а ѣ „Богомъ" , выздоровлені е в пошлост и большей , чѣмъ современная , пото му-чт о тепёр ь все - так и он и ещ е страдаютъ вѣдь даж е и тако й лакей , как ъ Смердяковъ въ конц ѣ копцов ъ н е выдержалъ , повѣсился окончательное-ж е позитивно е выздоровле ніе от ъ „Бога " возможн о лиш ь в ъ совершен ііой , нынѣ тольк о смутіі о предчувствувмо поіплост и соціально й вавилонско й башни , все человѣческа г о „муравойника" ; второ й путь — гибел ь от ъ этой-лі е болѣзн и в ъ окончатель ном ъ упадкѣ , вырожденіи , „декадентствѣ" , въ безумі и Нитч е и Кириллова , проповѣдни ков ъ Человѣкобога , которы й будто-б ы уни чтожит ъ Богочеловѣка ; и , наконецъ , треті й путь—религі я послѣдняг о великаг о соединѳ нія, великаг о Символа , религі я Второго , уж е пе тайнаго , скрытаго , как ъ Первое , а явнаг Пришестві я в ъ силѣ и славѣ,—религ і я Конца Здѣс ь, впрочемъ , должп о сдѣлат ь оговор - ку: собственн о Достоевскі й ші и дѣйствитель - по н е сознавалъ , ил и тольк о дѣлал ъ видъ чт о н е созиает ъ значені я дл я собственных религіозных ъ мыслей , сокровеннѣйше й и глу бочайше й мысл и христіанства,—мысл и о Кон

В сѣ успокоительны е покров ы омертвѣлой , богословско й и метафизическо П догматик и был и сдернут ы РІЛИ разорван ы критико й по - зпанія . Н о з а этим и покровам и оказалас ь пе мертва я пустота , н е ' безразлична я п.тіо - скость , как ъ предполагал и легкі е скептик и Х ѴШ вѣка с ъ пх ъ легким ъ отрицаніемъ , а жнва я и притягивающа я бездна , сама я жи - ва я II сама я притягивающа я из ъ всѣхъ ', когда - либ о перед ъ человѣческим ъ взором ъ обна - жавшихс я безднъ . Разрушені е догматик и н е тольк о н е вредптъ , а болѣе чѣмъ что-либ о содѣйствует ъ возможност и истинно й религіи . Суевѣрные , баснословны е прпзрак и утрачива - ют ъ сво ю реальность , но сам а реальност ь стано - витс я уж е н е баснословною , а лиш ь уеловною, не суевѣрною,— а лиш ь невіърною, и потому-т о именн о тѣмъ болѣе, болѣе, чѣмъ когда-либо, — призрачной . Религіозны е и метафизическі е сны терятот ъ сво ю вещественность , н о сам а я вь становитс я „вещественной , как ъ сонъ" . Наскольк о страшнѣе , наскольк о безобразнѣ е даптовскаг о Ада , в ъ котором ъ все-так и ест ь же хот ь какая-нибуд ь справедливость , то-ест ь религіозно е благообразіе,—эт и неосвященны е уж е никако ю религіей , безобразны е „сн ы н а яву", стол ь фантастическі й и однак о стол ь реальны й бред ъ Заратустр ы о „вѣчных ъ &оз - вращсні яхъ" , бред ъ Свидригайлов а о „закоп - тѣлой банѣ с ъ пауками" . Р а з вѣ можно , в ъ самом ъ д ѣ л ѣ, жит ь с ъ таким ъ бредомъ , с ъ такпм ъ слѣпым ъ и глухимъ , безсмысленным ъ умгасом ъ в ъ душѣ, н а которы й наук а о т вѣ- чает ъ тольк о своим ъ циническимъ : „пойдит е к ъ доктору" ,—или-ж е мертвымъ , сухим ъ и короткимъ , как ъ удар ъ лб а об ъ стѣну: „н е знаю"?—Нѣтъ , посл ѣ четырехвѣково й работ ы критическо й мысл и мір ъ н е осталс я таким ъ страшным ъ и загадочнымъ , как ъ былъ : он ъ сдѣлалс я ещ е страшнѣе , ещ е загадочнѣе . Несмотр я н а вс ю своі о наружну ю плоскост ь и . пошлость , дѣПствительно , — как ъ замѣтил ъ Достоевскі П — „граничащу ю почт и с ъ фан -

186