Мир искусства. Том четвертый. №№ 13–24. – 1900

луйста : мн ѣ именн о это-т о и нравится , чт о я становлюс ь суевѣренъ . Я з дѣсь в с ѣ ваш и привычк и принимаю : я в ъ бан ю торгову ю по - любил ъ ходить , моягеш ь т ы эт о представить , и любл ю с ъ купцам и и попам и париться . Моя мечта—это воплотитьея, н о чтоб ъ уж ъ окончательно , безвозвратно , в ъ какую-нибуд ь толстую , семипудову ю купчих у и всем у по - вѣрпть , в о чт о он а вѣритъ" . Это кажетс я грубымъ , смѣшнымъ,—н о н е должн о обманыватьс я маскою : сама я тонкая , остра я боль , котора я когда-либ о мучил а До - стоевскаго , скрыт а под ъ это ю пошло ю маскою : усталост ь и возмущені е Чорт а против ъ всег о призрачнаго , фантастическаго , против ъ вся - ких ъ „неопредѣленных ъ уравненій " ест ь уста - лост ь и возмущені е самог о Достоевскаго ; эт о ег о собственна я тоск а по „земном у реализму" , по „воилощенію" , п о утраченном у здоровью , нарушенном у равновѣсі ю дух а и плоти . З а эт у земну ю „геометрію" , з а ясныя , точны я фор - мулы , з а „неколебимую " крѣпост ь плоти , До - стоевскі й так ъ и любил ъ Пушкина : постоян - но отрываемы й от ъ земли , уносимы й вихрем ъ своих ъ призрачных ъ видѣній , искал ъ он ъ в ъ Пушкин ѣ точк и оноры , —судорожн о цѣп - лялс я з а нег о как ъ з а родную , „святую " землю . — Но Достоевскі й шел ъ ещ е дальше : в ъ ег о тяготѣні и к ъ „иочвенникамъ " и мос - ковским ъ славянофилам ъ (тож е своег о род а „семипудовым ъ купчихамъ" ) — Аксаков у и Каткову , к о всем у исторически-законченному , твердому , прочному , хотя-б ы и окаменѣлому, — в ъ ег о „ретроградно й политикѣ" , Достоев - скому , точн о такъ-же , как ъ Чорту , нравилос ь „быт ь суевѣрнымъ" , „Бог у с вѣчки ставить" , „с ъ купцам и и попам и париться" : з дѣсь он ъ отдыхал ъ от ъ себ я самого , от ъ свое й страшной , истинной , нечеловѣческо й сущности . — „Люд и принимают ъ вс ю эт у комедію — (то-ест ь мір ъ явленій ) — з а нѣчто серьезное , при всем ъ своем ъ безспорном ъ у мѣ", — про - ' должает ъ Чорт ъ в ъ свое й б е сѣдѣ с ъ Ива -

номъ.—„В ъ этом ъ их ъ и трагедія . Ну , и стра даютъ , конечно,—н о все-ж е зато эісивутъ, жи- вутъ реально, не фсінтастически; иб о страда - ніе-т о и ест ь жизнь . Б е з ъ страданія—како было-б ы в ъ не й удовольствіе ? Вс е обратплось бы в ъ один ъ безконечны й молебенъ : он о свя то , н о скучновато . Ну , а я ? Я страдаю , а все ж е н е живу . Я икс ъ в ъ неопредѣленном уравненіи . Я какой-т о призрак ъ жизни , кот ры й потерял ъ в с ѣ конц ы и начала , и даж сам ъ позабылъ , наконецъ , как ъ и назват себя. " Впослѣдств іи , в ъ разговор ѣ с ъ Алешей , Иван ъ стараетс я успокоит ь себя : „оп ъ н е са тана , эт о он ъ лжетъ . Он ъ самозванецъ . Он прост о чортъ , дрянной , мелкі й чортъ . Он в ъ бан ю ходитъ . Ра з дѣн ь ег о и навѣри о оты - щеш ь хвостъ , длинный , гладкій , как ъ у дат ско й собаки , в ъ аршин ъ длиной , бурый... — „Нѣтъ , я никогд а н е был ъ таким ъ ла - кеемъ!"—с ъ негодованіем ъ говорит ъ ои ъ са мом у Чорту . — „Почему-ж е душ а мо я могл породит ь таког о лакея , как ъ ты? " Но вѣдь Чорт ъ недаромъ—„треті й межд у двумя" , соединяющі й межд у русскимъ , а может ъ быть , и общеевропейским ъ „барчен комъ " Иваном ъ и русским ъ и тоже , может быть , общеевропейским ъ лакеем ъ Смердяко вымъ : кром ѣ смердяковскаг о запаха , вѣетъ от ъ нег о и другим и разнообразным и запахам реальнѣйшей , современнѣйшей , русско й и общеевропейско й пошлости ; он ъ кажетс я иног д а Хлестаковым ъ и Чичиковымъ , старинным помѣщичьим ъ приживальщиком ъ („вид ъ по рядочност и пр и весьм а слабых ъ карманных средствахъ" ) ; напоминает ъ и подозрительна - го „джентельмена " из ъ новѣйше й космополи тическо й мелко й прессы . И призрак ъ как будт о щеголяет ъ этим ъ „человѣческимъ слишком ъ человѣческимъ" , это ю „безсмерт но й пошлость ю людской",—дразнит ъ ею Ивана — „Во-истин у т ы злишьс я н а мен я з а то , чт о я н е явилс я тебѣ в ъ какомъ-нибуд ь

180