Мир искусства. Том четвертый. №№ 13–24. – 1900

в с ѣ хъ самоубійств ъ — самоубійств о генія Как ъ человѣкъ , который , спасаяс ь от ъ звѣря чтоб ы обмапут ь его , кидает ъ ем у сво ю одел« ду , так ъ Л . Толсто й бросил ъ своем у Звѣр ту част ь свое й души , котора я казалас ь ем само ю ненужною , внѣшнею , •— сво й художе ственпы й геній . Но он ъ обманул ъ себя , а н З вѣр я ,— он ъ должен ъ был ъ отдат ь ем у вмѣ стѣ с ъ геніем ъ вс ю душ у свою . Такого-л и „воскресенія " ждал и м ы о пего , ждал ъ он ъ сам ъ от ъ себя ? Недарбм отрекаетс я он ъ именн о от ъ тѣхъ своих ъ про изведеній , которым ъ обязан ъ свое ю ,,всемір ною славою" . И как ъ поро ю должен ъ нен видѣть он ъ эт у слав у несомнѣннаг о худож ника , сомнительнаг о „пророка" . В ѣ дь он ъ нравъ : он ъ в ъ самом ъ д ѣ лѣ больше , чѣмъ художникъ . В ъ нем ъ был ъ ил и мог ъ быт пророкъ , хот я и вовс е н е тотъ , котораг о он сам ъ в ъ с ебѣ предполагалъ . Какое-ж е тепер дл я нег о оскорбленіе—чувствоват ь себ я н больше , чѣмъ собственна я слава , а тольк равным ъ ей . У Л . Толстог о ест ь слав а человѣческая но иѣтъ Божье й славы—человѣче ска г о без славія , гонепі я пророковъ . И как ъ должн уязвлят ь гордост ь ег о раболѣпны я хвал ы нризнані я „безчисленных ъ малыхъ" . Н е н номинаетъ-л и эт о послѣдне е унижені е в с л а вѣ нытк у тѣхъ несчастныхъ , которыхъ р а з дѣв ъ д о нага , с в я з а в ъ и обмазав ъ ме домъ , выставлял и под ъ солнцем ъ н а с ъѣд ні е пасѣкомымъ ? Тучам и слетаютс я он вьются , жужжатъ , прилипают ъ к ъ нем у невинн о жалятъ , нотом у чт о хочетс я каждом из ъ них ъ отвѣдать хот ь капельк у этог меда—это й сладко й славы.—Ил и тепер ь уж ему вс е равно , и он ъ их ъ больш е и е чу ствуетъ , как ъ зажив о погребенны й под собственным ъ памятникомъ ? Но чт б мы знаем ъ о немъ , о тепереш немъ ? Оп ъ вс е молчитъ , как ъ будт о дл нег о молчані е—послѣдне е убѣлшще . Он ъ

прорѣзающихс я крыльевъ . Такъ-л и сам ъ он ъ здоровъ , как ъ эт о кажется , как ъ этог о хочет - с я ему ? Или-я« е тольк о искуспѣе, чѣмъ кто - либо , умѣетъ скрыват ь сво ю болѣзпь , облича я болѣзн и другихъ ? „Всякі й человѣк ъ нашег о времени , есл и вникнут ь в ь противорѣчі е ег о сознані я и его жизни , находитс я в ъ отчаянном ъ поло - женіи" , говорит ъ онъ , по обыкновенію , тольк о 0 другихъ ,— 0 людях ъ „мір а сего" , о в с ѣ хъ вообщ е людяхъ , кром ѣ себя . Н е могъ-л и бы, однако , он ъ этог о сказат ь и о самом ъ себѣ? Есть-л и друго й „человѣк ъ нашег о вре - мени" , у котораг о сознані е и жизн ь находи - лись-б ы в ъ большем ъ противорѣчіи , чѣмъ у Л . Толстого?Он ъ молчит ъ 0 своем ъ собствен - ном ъ „отчалнном ъ положеніи" . Но вѣдь и всегда , как ъ мы видѣли , старалс я он ъ скрыт ь от ъ себ я и от ъ люде й борьбу , происходившу ю не в ъ ег о сознапіи , а в ъ ег о безсознательной , стихійно й жизни , борьб у межд у старым ъ л ѣ- шим ъ дяде й Ерошко й с ъ ег о звѣриною , „змѣиною " мудрость ю и добродѣтельным ъ старцем ъ Акпмомъ , Платоном ъ с ъ Каратаевым ъ с ъ их ъ голубино ю простотою . Мы тепер ь уже не видим ъ это й борьбы ; н о о томъ , чт о он а и тепер ь продолжается , свидѣтельствуют ъ т ѣ подземны я содроганія , отголоски , подобны е глухом у гул у землетрясенія , которы е вс е ещ е доносятс я д о пас ъ из ъ послѣдне й глу - бип ы ег о сердца . В ъ „Воскресеніи " ста - рец ъ Аким ъ празднует ъ сво е „воскресеніе " и смерт ь Звѣря ,—сво ю будто-б ы окончатель - ную побѣду над ъ нимъ . Но есл и эт о и нобѣда, то кака я жалкая . Не можетъ-ж е Л . Толстой , в ъ тайн ѣ художественно й совѣсти своей , и е чувствовать , чт о именн о з дѣс ь, в ъ эт у саму ю ва^кну ю рѣшающу ю минуту , что-т о сорвалось , измѣнило , отомстил о ему . В ъ этом ъ „воскре - сеніи " умерщвлені е плот и привел о к ъ аому , к ъ чем у оп о почт и в с е гд а приводит ъ — к ъ умерщвлені ю духа , и кажется , п а наших ъ глазах ъ совершаетс я само е ужасно е из ъ

136