Мир искусства. Том четвертый. №№ 13–24. – 1900

Съ каким ъ безпощадным ъ упорством ъ останавливаетс я художник ъ н а противопо - ложпост и молодого , здороваго , свѣжаго, чи - стаго , ловкаго , сильнаго , добраго , простог о мужик а Герасим а и грязнаго , дурно-пахну- . щаго , до потер и человѣческаг о достоинств а изуродованнаго , опозореннаг о болѣзнь ю ба - рин а Иван а Ильича . Чтоб ы утищит ь бол ь онъ заставляет ъ Ге - расим а держат ь ег о высоко-подняты я ног и на плечахъ . — „Такъ, подерж и мнѣ так ъ ног и повыше , можешь? " — „Отчего-л«е , можно."—Герасим ъ ноднял ъ ног и выше . И здѣсь, в ъ этих ъ унизительных ъ поло - женіях ъ человѣческаг о тѣла, в ъ этом ъ со - зерцані и своих ъ обнаженных ъ ляшекъ , в ъ этих ъ ногах ъ ег о высок о вздернутых ъ на плеч и ГерасйТи а ест ь то-ж е самое , какъ-будт о злорад - но-цпническо е — смѣшно е РІ страшное , какъ въ раскоряченно й морожено й туш ѣ купц а Брехунова . Над о вообщ е замѣтить , чт о изобрѣтатель - ность , утонченност ь пытокъ , вс ѣ эти „жже - нія огнем ъ съ пристрастіемъ" , „дыбы",„виски " разнообразнѣйших ъ тѣлеспых ъ и душевных ъ болей , угрызеній , раскаяній , улгасовъ , сквоз ь которы е проводит ъ Л . Толсто й РІвана Ильича , своег о геро я иліі,лучш ё сказать , сво ю жертву , хотя-б ы и с ъ благо ю христіанско ю цѣлыо, все-ж е нѣскольк о напоминают ъ застѣнки Свя- тѣйгией Инквизиціи и,л и нашег о Преображен - скаго ІІриказа , гд ѣ предсѣдательствовал ъ один ъ из ъ предков ъ Льва Николаевича , „пте - нец ъ гнѣзда Петрова" , начальнпк ъ тайно й канцеляріи , зяамеииты й граф ъ Петр ъ Андрее - вичъ Толстой . Иван у Ильич у ли имѣть сво й характеръ,

кающій " отъ боли , даж е не тѣло, а тольк о кусок ъ истерзаннаго , изглоданнаг о страда - ніяміі , полусгнившаг о мяса. Итакъ , в ъ произведеніях ъ Л . Толстог о нѣтъхарактеровъ , нѣтъ личностей , нѣтъ даяг е дѣйствующих ъ лицъ , а ест ь тольк о созер - цающія , страдаіощія,—нѣт ъ героевъ, а ест ь тольк о э/сертвы, которы я не боріотся , не про - тивятся , отдаваяс ь уносящем у их ъ поток у стихійно-животно й жизпп . Только-чт о вы - ныряувъ , показавшис ь па поверхности , эт и человѣческі я лица , тотчас ъ яге снов а ногло - щаемы я стихіями , уж е навѣки погруягаіотс я и тонут ъ в ъ нихъ . А так ъ какъ нѣтъ героевъ , то ііѣтъ п тра - гедіп : всюд у завязываютс я отдѣльны с траги - ческі е узлы, но, не разрѣшаяс ь въ человѣче - ской личности , мысли , волѣ, снов а уходят ъ въ бсзличное , безмысленное , безвольное , нече - ловѣческое ; нѣтъ и объедипяіоще й развязки , того , что древні е называл и кашастрофою. В ъ океан ѣ безбрежиаг о эпос а вс е волнуотся , дви - жется , какъ отдѣльпы е блеск и и трепст ы волнъ , вс е рождается , ясиветъ , умираст ъ и снов а рояедается , — без ъ конца , без ъ па - чала . И какъ нѣтъ освобоясдающаг о уягаса , таіп> нѣтъ освоболедающаг о смѣха. Ниразу , чита я произведені я Л . Толстого , пе тольк о не раз - смѣешься , но и нс улыбпешься . Словіі о ви - спт ъ над о всѣмъ безоблачно-грозпое , низкое , „мѣдное " неб о и давит ъ такъ , что сердцс , пакопецъ , сжимаетс я отъ тоски , и кажется , нечѣм ъ дышать , пѣтъ воздуха . Главные „герои " ил и „жертвы " Л . Тол - стого—вс е люд и умпые , честные , добрые , по крайне й мѣрѣ, добродушные , простые , по крайне й мѣрѣ, наивные ; а межд у тѣмъ, на.мъ съ ним и не но себѣ; ест ь в ъ пих ъ что-т о безпокоящее , тягостное , смутяое , даж е какъ- будт о жуткое . Иногд а словн о вѣетъ отъ них ъ ото всѣхъ, даж е отъ невиннѣйших ъ дѣву- шекъ , „чисіѣйше й прелест и чистѣйших ъ

сво е живо е лицо , сво ю особенную , едіінствен - нуі о и незамѣнимуі о человѣческу ю личность ? Вѣдь в ъ конц ѣ концов ъ отъ нег о остаетс я даж е не звѣ^рь „ревущій" , „воющій" , „хрю -

55