Мир архитектуры

ные зелени улицы. Объективная информация свиде- тельствует об одном, а миф памяти — о прямо проти- воположном, в результате новая городская среда под- вергается всеобщему почти осуждению, хотя у нее-то как раз при множестве достоинств лишь один, но кар- динальный недостаток — немасштабность. Города выросли за несколько десятилетий много- кратно, и вот возникает еще один миф — о якобы имев- шей место стабильности, успокоенности и уютности среды человеческого взаимодействия. Однако факты свидетельствуют об обратном. Так, в 1843 году в Моск- ве было 25 процентов лиц крестьянского звания и еще 20 процентов — д в о р о в ы е крепостные крестьяне. Спу- стя полвека, в 1900 году, в той же Москве лишь 12 процентов жителей называли себя коренными мос- квичами — не более, чем в наши дни. В литературе сложился еще один миф — о якобы высокой активности городского самоуправления в на- чале века, по сравнению с которой деятельность се- годняшних исполкомов представляется вялой и мало- эффективной. И это миф — так, скажем, в «Вестнике Новгородского Земства» № 18 за 1904 год можно про- читать в корреспонденции из Вологды: «Когда прихо- дишь в городскую думу и встречаешь благообразных хозяев города, видишь только одно, что все они живы и здоровы, что ничего они ровно не придумали от засе- дания до заседания и не придумают никогда и что вооб- ще ни о чем думать не намерены. . . Нет ни денег, ни самого желания достать их, ни какой-либо новой мыс- ли, ни стремления создать эту мысль и осуществить ее — розно ничего». Поверьте, о том же свидетельст- вуют все публикации предреволюционной эпохи, тог- да как всякий, кто хоть сколько-нибудь знаком с напря- женной работой городских Советов, может засвиде- тельствовать, что хотя их работа от ошибок и не свобод- на, но в инициативности ей отказать не может никто. Итак, странный эффект разрыва: мифы, порожден- ные весьма ограниченным опытом взаимодействия с городом, оказались в последние десятилетия сильнее, чем объективное знание о городе, свойственное архи- тектору. Конечно же, в этом повинны не сами литера- торы-мифотворцы, а длительная ситуация отношения к горожанам как к малым детям, которым, «когда надо», дадут все, что им нужно. Мифы о «злом городе» не порождали конфликта, а лишь выразили его со всей определенностью. Получается поначалу «диалог глухих»: архитектор видит город как развивающееся целое и пытается вну- шить горожанам свое оптимистическое видение, тогда как горожане видят город как сумму несвязанных впечатлений, большинство из которых оптимистически- ми назвать было бы трудно. О расхождении образов