Мир архитектуры

автора «Хождения», что о всех прочих городах он да- лее писал «величеством подобен Любку» и только для Флоренции и Венеции сделал исключение. Было бы ошибкой видеть в изумлении русского пу- тешественника свидетельство какой-то особенной от- сталости в к у с о в — т а к о е же впечатление итальянские города производили и на французов конца XV века, во- шедших в Италию с войском короля Карла V I I I . Его придворный записывал: «...большие галереи, длинные и просторные, широкие внутренние дворы, пассажи, баллюстрады. . . фонтаны и речки для развлечений и умиления, где стоят древние фигуры из алебастра, бе- лого мрамора и даже порфира» (о садах Неаполя). Время шло, и в восприятии города происходила ог- ромная перемена: не позже XV I I века в Европе и к кон- цу XV I I I век^ в России художник стремится уже не просто показать или пересказать город, но передать читателю или зрителю Свой образ города, чтобы и они могли счесть его своим. Вот, скажем, как Н. Карамзин писал о Лондоне: «Если великолепие состоит в огром- ных зданиях, которые, подобно гранитным утесам, гор- до возвышаются к небу, то Лондон совсем не велико- лепен. Проехав двадцать или тридцать лучших улиц, я не видал ни величественных палат, ни одного огромно- го дома. Но длинные, широкие, гладко вымощенные улицы, большими камнями устланные дороги для пе- ших... беспрерывный ряд фонарей на обеих сторонах, красивые площади, где представляются вам или статуи, или другие исторические монументы; под домами — богатые лавки, где, сквозь стеклянные двери, с улицы видите множество всякого роду товаров; редкая чис- тота, опрятность в одежде людей самых простых и ка- кое-то общее благоустройство во всех предметах — образуют картину неописанной приятности, и вы сто раз повторяете: «Лондон прекрасен!» Какая розница с Парижем!» Карамзин не просто описывает Лондон. Он поми- нутно сопоставляет его с французской столицей, счи- тавшейся в России образцом совершенства, и отбира- ет впечатления (возможно, незаметно для себя само- го) так, чтобы заострить парадоксальное в глазах то- гдашнего читателя сопоставление в пользу Лондона. Проходит еще полвека, и в России, уже увидевшей Петербург глазами Пушкина, а «губернский город N» — глазами Гоголя, становится невозможным вос- принимать образ города так, будто великих поэтов не было. Вчитаемся в строки мемуаров Ф. Вигеля: «На са- мом темени высокой горы, на которой построена Пен- за, выше главной площади, где собор, губернаторский дом и присутственные места, идет улица, называемая Дворянскою. Ни одной лавки, ни одного купеческого дома в ней не находилось. Не весьма высокие дере-