Мир архитектуры

удается распознать на турецких миниатюрах начала XVI века, украсивших хронику завоевания Константи- нополя в 1453 году. Возникает странный парадокс: о некоторых замеча- тельных городах древности, от первоначального обли- ка которых осталось лишь несколько разрозненных памятников и руин, мы можем иметь лучшее представ- ление, чем о множестве мест города, в котором жи- вем, если литератор и художник не «помогли» нам уви- деть его как художественное целое. И все же только с эпохи Возрождения можно гово- рить о формировании осознанного эстетического вос- приятия города. В самом деле, прибывая в уже преоб- разившиеся города Италии XV века, путешественники с севера и востока Европы в равной степени испытывали затруднения в передаче читателям образов, которые их восхитили. Так, в дневниках немецкого рыцаря Ар- нольда фон Харфа, бродившего по Венеции, мы чита- ем: «Вплотную к храму Сан Марк стоит Палаццо До- жей, очень красивый и со дня на день становящийся все краше старанием Дожа Августина Барбариго, кото- рый теперь покрывает дворец мрамором и золотом. Он строил в это время лестницу целиком из мрамора с чудной резьбой, которая теперь была выполнена на- половину, и эта половина стоила десять тысяч дука- тов...» Не так уж много различий в структуре текстов Ро- бера де Клари и Арнольда фон Харфа, хотя между ними пролегли 300 лет. А вот то же место в замечатель- ном памятнике русской истории, «Хождение во Фло- ренцию», созданном псковским мирянином, сопрово- ждавшим русское посольство: «Есть в граде том црьковь камена, свтыи Марко Еуангелист, и столпы в ней морованы, имущи мрамор всяк цветом; а иконы в ней чюдны, Гречин писал мусиею, и доверху видети велми чюдно, а внутри резаны святые на мраморе влми хитро; а сама велика церковь. А над предними дверми изнутри поставлены 4 кони медяны, позлащены, вели- ки, видети, яко живи...» Нет, русскому путешественнику никак не откажешь в живом художественном восприятии, но ему не хвата- ло слов для его передачи. Вот как он писал о первом западноевропейском городе, встретившемся на п у т и , — о Любеке : «И видехом град велми чюден, и поля бяху, и горы невеликы, и садове красны, и полаты вельми чюдны, позлащены връхы, и монастыри в нем велми чюдны и силни... А воды приведены в него, текут по всем улицам по трубам, и иные ис столпов студены и сладкы текут... И ту видехом на реце устроено колесо, около его сто сажен, воду емлет из реки и пускает на все домы. И на том же вале колесо мало, тоже мелеть и сукна точет красные». Любек так потряс воображение