Мир архитектуры

Вот, например, слова Б. Окуджавы: «Как-то в самом начале, когда зашел разговор о реконструкции Арбата, архитекторы предложили мне встретиться. Показывали рисунки, говорили, что будут фонари и будет много магазинов, ресторанов, музеев, кинотеатров. И будут жить люди. Все это казалось чем-то замечательным... климат арбатский исчезает и уже, пожалуй, исчез. Таких изменений я не предполагал, да и никто не пред- полагал... Я ничего не смыслю в архитектуре, не знаю, как это делается. Я так себе представляю, что есть, видимо, какой-то административно-хозяйственный или строительный отдел, где сидит какой-нибудь не очень грамотный, наверное, начальник, которому поручают «освоить». И он осваивает. И никто из нас не может на это повлиять... Почему нельзя было просто восстано- вить здания, но не красить в такие цвета. Почему нель- зя было оставить мостовую, тротуары и поставить фонари скромные, нормальные. Не устраивать «ку- рортный» вид. Это ведь так просто. А сейчас — нет Ар- бата». Поэту возражает 3. Харитонова, затратившая на борьбу за настоящую реконструкцию тысячи и тысячи часов: «...Выражают какое-то тихое недовольство — мол, как было хорошо, как стало плохо. А что было хорошо? Вот, пожалуйста, я принесла недавние фотографии. Посмотрите: таким был Арбат накануне реконструк- ц и и — серым, скучным. . . Суета всегда была, было цветно и живо. Так что если вам кажется, что мы нарушили какую-то там традицию, я отвечаю: да, мы нарушили традицию серости и однообразия, чтобы в Москву наконец-то вернулся цвет... Сейчас мы при- нимаем коллег из разных городов, и все спрашивают только одно: как вы это сделали? Они знают, как стро- ить дома, квартал, город. Мы сделали не дома, а прост- ранство между домами, не улицу, а среду, не ансамбль, а интерьер города. . . Естественно, было бы лучше не бегать по 96 организациям, утрясая все финансовые и организационные вопросы: где достать деньги, чтобы сделать рекламу, как говорит Главобщепит, чтобы уст- роить сидячие места, а не «стоячку», откуда взять 2000 посадочных мест вместо нынешних двухсот. Так что же, отказываться? Я не понимаю таких р а з г о в о р о в — с и д и т е и ждите условий. Это вопрос этики. Профессиональной этики архитектора. И если сегодня благодаря нам москвичи, восемь миллионов, знают, что такое улица, где можно увидеть человеческие лица, если навстречу, когда я иду по Арбату, мне попадается 60 колясок, если, когда люди приходят на эту улицу, у них меняется походка, выражение лиц, они впервые учатся ходить прямо и свободно, а не ютиться на тротуарах, в шуме,