Ким Николаевич Бритов

У Мстерской мельницы. 1955

древнерусского искусства начали стилизовать свою живопись под икону, под фреску, под шитые пелены XV — XVIII веков, во множестве собран ­ ные в музеях г. Владимира, Суздаля, Юрьева- Польского, Переславля-Залесского. Такая тен ­ денция отчасти сохраняется и теперь, когда люди не дают себе труда, поразмыслив, творчески пре ­ ломить традицию, постараться отделить зерно от плевел. Бритов тоже пробовал применить знания, почерпнутые из арсенала древнерусского искус ­ ства, но нигде в его работах нет эпигонства. Икона была хорошо знакома ему еще со времени учебы во Метере. С самого начала занятий станковой живописью он принес в свои пейзажи плоскост ­ ную условность мстерской миниатюры, получен ­ ную ею, в свою очередь, в наследство от иконы. Он усиленно стал развивать декоративную сто ­ рону живописи, обогащая ее насыщенным цветом. Случилось так, что в эти годы К. Н. Бритов получил вместе с В. Я. Юкиным и другими своими товарищами новую мастерскую буквально рядом со стенами владимирского Княгинина мо ­ настыря. Теперь он часто заглядывал к реставра ­ торам, смотрел, как они «отмывают» в Успенском соборе фрески XVII века, спрашивал о красите ­ лях, технике древней живописи. Придя домой, художник сам пробовал подбирать палитру, которая давала бы такое же сильное звучание красок, как у старых мастеров. Вопросы цвето- ведения с тех пор вошли в постоянную практику Бритова. Он настойчиво изучал эффекты взаим ­ ного усиления и гашения красок в соседстве друг с другом, пробовал применить для обогащения цвета предварительное тонирование холста. Из ­

учение изменений цвета в зависимости от освеще ­ ния, от смешения красок не давало законченных «рецептов», но помогало объяснять наблюдаемые в природе явления и тем самым благотворно влияло на живопись Бритова. Художник пробует определить свой цветовой круг-спектр, замкну ­ тый в кольцо. Если последовательность цветов в цветовом круге Бритова, как и положено, сохра ­ нялась одна и та же, то количество содержащихся в нем цветов изменялось и иногда превышало несколько десятков. На определенных этапах эксперименты сводились к освобождению палит ­ ры от земляных красок, и Бритов пробовал писать только лишь спектральными цветами; в иные же моменты, наоборот, он оставлял на палитре больше теплых цветов и старался работать пре ­ имущественно ими. Нужно отдать должное широте интересов К. Н. Бритова и В. Я. Юкина, как правило, совместно изучавших науку о цвете. Наряду с курсом цветоведения Д. И. Киплика они изучали трактаты Ченнино Ченнини, Леонардо да Винчи, Джорджо Вазари. Из сочинений древнерусских авторов их внимание больше всего привлекло «Слово к любознательному иконного писания», составленное выдающимся художником Ору ­ жейной палаты Симоном Ушаковым. Совместная работа дала обоим художникам желанную свободу выражения. Отныне их насыщенная цветом яркая эмоциональная живопись стала подлинным «умо ­ зрением в красках». Уже отмечалось, что К. Бритов и В. Юкин отличаются друг от друга характером и темпера ­ ментом. Общность поисков и устремлений в искусстве, конечно, во многом сроднила художни-

18