Функция, форма, образ в архитектуре

Функция, форма, образ в архитектуре

Нет, это отнюдь не умаляет ценности проекта И. Леонидова как образа, который мог вести за собой архитекторов многих стран мира и получал отклик через многие десятилетия. Трагедия в том, что сам автор стремился к конкретному и реальному, отвергая значение формы, великим масте ­ ром которой он был прежде всего. Харак ­ терен ответ И. Леонидова на один из воп ­ росов, заданных ему после доклада о «клу ­ бе нового социального типа», проект кото ­ рого он разработал: «Вопрос-. Чем, как не эстетически формальными соображениями, можно объяснить введенные Вами одина ­ ковые формы для разных функций? Ответ: Вопрос говорит о том, что спрашивающий интересуется прежде всего внешней фор ­ мой [...], а для нас же форма — результат организации и функциональных зависимо ­ стей рабочих и конструктивных моментов» (выделено мной — А. И.) 26 . Расхождение между прокламируемой целевой установкой и реальными резуль ­ татами деятельности в произведениях и творческой судьбе И. Леонидова прояви ­ лось с особой остротой. Было оно, однако, следствием противоречий, присущих кон ­ структивизму в целом. Рядовые привер ­ женцы направления, стремясь уклониться от их решения, ограничивали свое творче ­ ство рутинным повторением приемов, од ­ нажды введенных в обиход лидерами, как бы заслоняясь их авторитетом от сложной диалектики социальных потребностей, не укладывающихся в однозначность механи ­ стической логики. Техницистскую однобокость конструк ­ тивизма критиковала группа архитекторов, называвших себя рационалистами (теоре ­ тиком и лидером этой группы был Н. Ла- довский). Стремясь полнее отразить «че ­ ловеческие грани социальных потребно ­ стей», рационалисты стремились подчи ­ нить форму закономерностям восприятия архитектуры. Именно в них они видели главный ряд факторов организации про ­ странства. Придавая большое значение освоению новых конструкций, рационали ­

сты считали его задачей все-таки вторич ­ ной. «Пространство, а не камень — матери ­ ал архитектуры», — писал Н. Ладовский 27 . Рационалисты испытали особенно сильное влияние супрематизма К. Малевича. Его призыв — сделать экономию мерой ценно ­ сти искусства — положен в основу принци ­ па экономии психической энергии, в кото ­ ром Ладовский видел главный критерий формообразования, контролируемого «пси ­ хотехникой» (данными эксперименталь ­ ной психологии). Работа над простран ­ ственной формой сочеталась с поисками целесообразного решения новых социаль ­ ных задач и их образного выражения. Од- нако внимание к форме, мотивируемое гуманистически, перерастало в известный «архитектуроцентризм». Он выступает в хлестком афоризме Л. Лисицкого — «На ­ учитесь видеть то, что перед вашими гла ­ зами. Вот человек — портному мера, а ар ­ хитектуру мерьте архитектурой! » 28 . Близкий к рационалистам К. Мельни ­ ков предложил свой вариант решения проблемы интеграции архитектурного ор ­ ганизма, добиваясь единства формы и функции на основе образа-символа. Его творческий метод получил яркое воплоще ­ ние в серии рабочих клубов, построенных в Москве (1927 — 1929). Здания, при общ ­ ности назначения, весьма различны и по конкретной функциональной программе, и по образной характеристике. При этом, если конструктивисты ценили новизну архитектурного замысла как техническое изобретение, то Мельников видел в ней прежде всего художественное открытие. Во всех случаях целью была система внут ­ ренних пространств, которая целесообраз ­ но организует функцию и вместе с тем складывается во впечатляющую форму- символ, запоминающуюся, активно воздей ­ ствующую на эмоции. Интегрирующий об­ раз возникал у Мельникова интуитивно, побуждая развитие мысли в направлениях и функциональной организации, и струк ­ турирования пространства, конкретизиру ­ ющего символическую форму. Для него

40