Функция, форма, образ в архитектуре

Функция, форма, образ в архитектуре

туры». Соответственно «исключающий под ­ ход» к жизненным задачам сменила «плю ­ ра листская» эстетика воспринимающего эклектизма. Тем самым был снят культур ­ ный запрет на обращение к опыту прошло ­ го. На архитектуру обрушился хаос проти ­ воречивых влияний, определяемых поп- культурой, нигилистической контркульту ­ рой, возрождением консерватизма. Вместе с тем, однако, стало пробивать дорогу и стремление восстановить прерванную ли ­ нию культурной преемственности. На уровне проблем целостности произ ­ ведения архитектуры и архитектурной ком ­ позиции постмодернизм поставил под сом ­ нение практически весь комплекс профес ­ сиональных норм и критериев. Приоритет образного начала был противопоставлен обусловленности архитектурной формы функционально-конструктивной структу ­ рой. Несущественны казались и внутрен ­ ние закопы строения архитектурной фор ­ мы в сравнении с принципами организа ­ ции значений. Занесенный из поп-арта принцип реструктуризации основан на па ­ радоксальных нарушениях привычных композиционных связей между элементами формы. Пространство, которое было для «современной архитектуры» основным ма ­ териалом осуществления композиционных идей, потеряло свое значение. Его воспри ­ ятие стали нарочито деформировать опти ­ ческими иллюзиями, создаваемыми введе ­ нием углов, отличающихся от прямого, су ­ перграфикой, эффектами освещения. Оно стало приобретать сознательно организо ­ ванную неясность. Различные обращения к семиотике в поисках новых средств установления цело ­ стности произведения архитектуры па чи ­ сто смысловой основе не дали ощутимых результатов. Игра инверсиями, переста ­ новками, нарушением привычных отноше ­ ний у основателей постмодернизма, таких, как Вентури, Мур, Холляйн, Стерлинг, шла на основе высокого профессионализма и знания как наследия прошлого, так и со ­ зданного «современной архитектурой».

У молодой поросли постмодернистов такой основы уже нет. Попытки «реструктуриро ­ вать» нечто, структурные основы которого не осознаны, ведут подчас к результатам попросту нелепым. Уничтожение системы критериев влечет за собой утерю профес ­ сиональной культуры. Уже «современная архитектура», резко порвав с преемственностью развития, со ­ здала ситуацию, опасную для воспроизвод ­ ства профессии. Образовавшийся разрыв со временем компенсировали вновь сложив ­ шиеся традиции и постепенная кристал ­ лизация неких композиционных норм, хо ­ тя потеря общепонятного художественно ­ го языка так и осталась певосполненпой. Постмодернизм вновь перечеркнул накоп ­ ленное. Его «памеки» отнюдь не стали ком ­ пенсацией, позволяющей восстановить «связь времен» — такую возможность раз ­ рушают призывы к иронии и постулируе ­ мая свобода «реструктурирования». Постмодернизм в его «чистом выраже ­ нии» по своей сути негативен. Он жизне ­ способен только на фоне той рутинной ар ­ хитектуры, которой противопоставляется. Вне этого конфликта он теряет смысл, как «стиль эпохи» оп непредставим. Жизнь, однако, сложнее схем. И некоторые побоч ­ ные следствия постмодернистского бунта могут получить позитивное значение для развития внутрипрофесспопальной пробле ­ матики архитектуры. Прежде всего это ниспровержение «табу», наложенного на культурную преемственность, равно как и возрождение интереса к первоосновам зод ­ чества, к глубинным процессам его исто ­ рии, в которых вырабатывались некие «вневременные» принципы организации деятельности и морфологии объектов. Важ ­ но также то, что постмодернисты обратили внимание на недостаточность ортогональ ­ ной геометрии и утилитарно мотивирован ­ ных форм для развития выразительного языка архитектуры. Важна, наконец, сама их борьба за образность архитектуры, хо ­ тя в этом направлении не только они вели интенсивную работу.

240