Этюды о Леонардо да Винчи

каждый отдельную задачу и допускают изменения сообразно с осо бым замыслом каждой головы. В страсбургском рисунке разрабаты вается форма, выражение и расположение головы Петра в связи с головой Иуды, а в веймарском—световые отношения темной и мрач ной головы Иуды на фоне шеи Петра. (Рис. 17.) Между этими двумя этюдами не менее самостоятельное место зани мает рисунок, специально назначенный для разработки головы Иуды. Этот рисунок принадлежит страсбургской серии, и ему соответствен ного рисунка нет среди веймарских, что само по себе имеет свой интерес, так как доказывает, что веймарский мастер не сделал с него копии. Этот последний рисунок еще интереснее предыдущих по неко торым своим частностям. Именно, в нем нет головы Петра, а лишь часть его шеи, на светлом фоне которой разработана во всех подроб ностях голова Иуды. Интересно, что на шее Петра у затылка видны слабые контуры уха Петра, т. е. такая попытка дать отношение про филя Иуды к голове Петра, как и в предыдущих рисунках. Слабые контуры уха, однако, находятся ближе к голове Иуды, т. е. в совер шенно таком же отношении к ней, как в копиях Солари, луврской, Чезаре Маньо, а не так сравнительно далеко, как на двух предыду щих рисунках, на которых—особенно на веймарском —и шея Петра является удлиненной. Точно такое же близкое положение уха Петра и волос Иуды замечается в амброзианском рисунке, заподозренном, как сказано выше, в подделке, причем ширина головы Петра в этом рисунке совершенно совпадает с шириной ее в страсбургском рисунке, из чего следует, что оба эти рисунка стоят в какой-то внутренней связи друг с другом, несмотря на то, что выражения голов их раз личны. Выражение головы Иуды неизвестно ни в одной копии, хотя широкая квадратная форма головы Петра повторена в лучших копиях: луврской, Солари и Чезаре Маньо, равно повторена на карандашном иллюминованном пером рисунке полуфигуры Петра из „Альбертины", в котором, однако, поза и выражение головы Петра совершенно иного замысла. Существование трех рисунков, занятых эскизами голов Петра и Иуды, в различных отношениях передающих один и тот же замы сел, мне кажется, исключает всякую мысль о том, что эти рисунки сделаны с оригинала. Копиисту достаточно было бы взять две головы картины и скопировать их. Давать эскизы этих голов с такими колеба ниями в контурах головы, уха, рукава, волос Иуды, что каждый раз эти колебания переиначивают оригинал, лежащий в основании предполагаемой копии, является непонятной прихотью такого ко пииста и характеризует его скорее как самостоятельного создателя рисунков. 72