Этюды о Леонардо да Винчи

священных событий в живописи итальянского Возрождения—факт достаточно общеизвестный. Но на пути освобождения искусства из-под влияния церкви существовало несколько ступеней. Переодевая свя щенные персонажи в современные костюмы, перенося традиционные евангельские события в гущу современной жизни, мастера XV века слишком просто и наивно решали эту задачу. Во всяком случае, Лео нардо не мог удовлетворить подобный „маскарад" кватрочентистов. Нам хорошо известно полнейшее равнодушие, с которым он отно сился к религиозным вопросам; судя по некоторым его записям, это равнодушие граничило с настоящим безверием. На основе такого мировоззрения Леонардо, конечно, не мог уже толковать ^Тайную вечерю" в качестве прообраза христианской литургии. Он видел в еван гельском повествовании всего лишь повод для того, чтобы предста вить трагическую встречу учителя с учениками, глубоко взволнован ными известием о предательстве. Благодаря такому толкованию „Тайная вечеря" Леонардо приобрела широкое общечеловеческое значение. Запись Леонардо, которую так всесторонне использует проф. Д . В. Айналов для объяснения отдельных фигур „Тайной вечери"» не менее поучительна и для понимания основного замысла картины. Предшественники Леонардо, мастера XV века, обычно исходили из; традиционно иконографического типа, оживляя его отдельными реа листическими мотивами. Излагая свою программу, Леонардо даже не называет по именам отдельных апостолов; он стремится представить себе событие освобожденным от всех тех мифологических предста влений, которыми его овеяла легенда. „Тот, который пил и поставил на место стакан, обращает свой взор к говорящему. . . "—такими сло вами Леонардо начинает описание задуманной композиции. Этим способом он как бы совлекает со своих героев исторические костюмы и представляет их себе в качестве идеальных людей. Таким же обра зом в подготовительных рисунках к своим композициям Леонардо обычно исходит из Очертания обнаженной фигуры, и поэтому в его кар тинах так хорошо чувствуется тело даже сквозь ткани одежды. Во всем этом сказываются последовательно проводимые Леонардо идеалы гуманистов, с их настойчивым стремлением к общечеловеческому. Связывая с общими вопросами творческого метода Леонардо свои атрибуционные изыскания, проф. Д . В. Айналов выходит за пределы интересов узкого круга специалистов, историков искусства. Это дает нам основание думать, что пристальное изучение его книги в боль шей степени сможет помочь пониманию сущности искусства Леонардо да Винчи и его мастерства, чем биографические очерки и обзоры, написанные по типу „Жизнь замечательных людей". М. Алпатов