Этюды о Леонардо да Винчи

и Иуды, т. е. верховного апостола, самого любимого ученика и пре дателя. В то время как остальные апостолы обрисованы в действиях общего недоумения и возмущения, эти три лица и в картине дей ствуют особенным образом. Леонардо испробовал на своих рисунках два разных способа изображения Иуды: впереди стола справа и слева, но эти способы современной ему традиции он отбросил в своей кар тине и решил вопрос неожиданно для своего времени и изуми тельно для нас. Оба варианта изображения показывают, что фигура Иуды закрывала то фигуру Христа, то мешала развитию действия других апостолов; помещение же Иуды в среде апостолов делало всю композицию открытой, а сам Иуда в таком случае мог быть изображен целиком перед зрителем, а не со стороны спины. Эти обстоятельства позволяют с большей или меньшей ясностью по нять, почему Леонардо внес фигуру Иуды в число сидящих апо столов по ту сторону стола, но они не объясняют нам причины помещения Иуды именно в одной группе с Иоанном и Петром. Ведь для него было столько места. Однако же Иуда оказался вместе с Петром и Иоанном, сидящим между ними. В таком помещении Иуды выразилось новое понимание этого характера. Иуда был человеком близким к Христу, у них была общая денежная касса („бе бо имущи ковчежец"), и он мог знать все, стоя так близко к учителю, и мог предать его именно как близкий и осведомленный ученик. Психо логия предательства, видимо, была хорошо знакома Леонардо. До статочно вспомнить жизнь Медичи, итальянских пап, вспомнить записки Бенвенуто Челлини и политические взгляды Маккиавели, чтобы понять намерение Леонардо. Он хорошо знал поведение со временных ему иуд, близко стоявших к своим благодетелям, входив ших в их доверие и любовь, узнававших все сокровенные их мысли и чувства и предававших их то кинжалом из-за угла, то ядом, то доносом. Евангельскому Иуде он дал место среди двух самых близ ких и преданных Христу людей. Отказавшись от традиции и по-новому понимая личность Иуды, Леонардо впервые психологически глубоко раскрыл душу предателя. Такое помещение Иуды, конечно, не было вызвано формальными композиционными соображениями, как это думают некоторые, а чисто психологическими. Равным образом и то движение Иуды, которое Леонардо придал его фигуре, хотя и согла совано с движением торса Иакова-младшего, стоит в зависимости опять-таки от общего замысла. Иуда испугался, он заметался на месте от бурного толчка Петра, опрокинул локтем солонку и искоса глядит на гневную голову Петра, чтобы понять наступающую грозу. Все в этом движении Иуды выражает внезапность от быстрого толчка Петра. Сжимая кошель с деньгами правой рукой, левой он делает

100