tugendhold-hudozhestvennaia-kultura-zapada-1928x1

в которых есть нечто от испано мавританской орнаментики, и в овальных или длинных, как фризы, натюрмортах Брака, в которых есть кое- что от Рококо, и в работах Жуана Гри, Жоржа Вальмье, Луи Мар- куси и др. В этом смысле гораздо менее отвлеченна, наиболее ли- рична по своему внутреннему чувству и наиболее уравновешенна живопись Брака, все еще продолжающего быть пленительным и чисто французским колористом; „я люблю правило, управляющее эмоцией", говорит Брак, и в этих словах сказывается то специфическое чувство меры, которое свойственно художнику французу. С формальной стороны в этом новом уклоне кубизма есть несом- ненный шаг вперед: замена прежнего аскетически мрачного, известково- каменистого колорита полнозвучной палитрой. Но в этой новой не- обычайно изысканной, утонченно-элегантной игре красочных арабесок, во всей этой изумительно изощренной фактуре, как и в самом почти графическом стиле этих работ, есть что-то очень эстетское, алексан- дрийское, парнасское, а вместе с тем и нечто до нельзя эклектичное, навеянное вкусами „всех времен и народов" вплоть до негров... Это — деликатеснейшее пирожное искусства... Один из больших натюрмортов Пикассо так и называется „Би- сквиты". Орнаменты на скатерти, узоры обоев, квадратики пола, остро- пикантные контрасты белого и черного, восхитительные краски, вир- туозная по разнообразию фактура — таково это предельное мастерство лучшего живописного гастронома в мире. Эту вещь уже не хочешь „ощупать", как прежние работы Пикассо, — она пробуждает ощущения лишь чувственно вкусовые... Весь этот рафинированный эстетизм — реакция против войны, траура, поста, лишений, или, вернее, подсоз- нательный ответ на „социальный заказ" новой разбогатевшей буржу- азной Франции, жаждущей эпикурейства. С этой последней эпикурейской стадией кубизма интересно сопо- ставить другое, судя по названию, казалось бы, полярно-противополож- ное течение — „пуризм". Но при всем рационализме „пуристов", казалось бы враждебном метафизичности Пикассо, их конечные устремления, вся их „целевая установка" не идет дальше того же гедонизма. Послушаем же эту своеобразную идеологию из уст бывш. редакторов наиболее левого журнала „L'Esprit nouveau", ху- дожников Озанфан и Жаннере. „Сталь, — пишут они, — революциони- зировала общество. Она породила машинизм. Машинизм изменил облик