Византийское искусство

f

къ образами, захот ѣ до, наконецъ, воплотить ви живыя формы новое ученіе, своп в ѣ рованія, свои надежды. Христіанское искуство народилось, по моему мн ѣ нію, на Восток ѣ . Въ продолжения ыногнхъ в ѣ ковъ, ученіе Христово распространялось въ греческой форм ѣ ; даже въ Рнм ѣ греческій языки были оффиціальнымъ язы комъ Церкви, языкомъ Евангелія и молитвъ; погре чески писались надгробиыя надписи. Вначад ѣ , иску ство лишь робко проявляло себя въ мистнческпхъ пзображеніяхъ: рыба является какъ сиыволъ Хри ста, голубь — какъ эмблема в ѣ рности. ІІоздн ѣ е, д ѣ лаясь см ѣ д ѣ е, искуство р ѣ шплось олицетворить Спасителя подъ впдомъ Добраго Пастыря и, наконецъ, воспроиз вести въ образахъ н ѣ которые эпизоды священной исто ріи. Тогда какъ въ Рпм ѣ христіанскія катакомбы пер выхъ в ѣ ковъ доставили археологами и художниками массу матеріала по части живописи и скульптуры, на Восток ѣ находки до сей поры были ничтожны. Н ѣ сколько полустертыхъ фресокъ и пзуродованныхъ скульптур ныхъ фрагмептовъ—вотъ все, что мы находимъ тамъ. Между т ѣ мъ, есть сильный поводи предполагать, что христіанское искуство началось именно на Восток ѣ . Не съ Востока ли христіанскій Риыъ заимство вали архитектонпческія формы своихъ подземныхъ кладбищъ? Необходимо обратить вниманіе на н ѣ которыя харак терный черты нарождавшагося искуства. На всеми обшпрномъ пространств ѣ Имперіи оно представлялось почти въ одинаковыхъ формахъ; какъ на Запад ѣ , такъ и на Восток ѣ , одинаковые сюжеты трактовались совер шенно одинаково. Это сходство изображеній завис ѣ ло не отъ постановлений духовенства, но отъ естествен-