Византийское искусство

гіи, величіе божества, покровительственная роль свя тыхъ, — и они старались выразить эти черты съ силою. Этимъ объясняется, почему, не смотря на многочислен ность и различіе сюжетовъ, византійское искуство этой эпохи представляетъ уже большое однообразіе; видимо, оно постоянно вращается около одн ѣ хъ и т ѣ хъ же идей. Не значить ли это удовлетворять настоящимъ условіямъ редигіознаго пскуства? В ѣ рность установ ленным® типамъ и. немногочисленныыъ господствую щимъ тэмамъ составляетъ черту, свойственную вс ѣ мъ религіямъ: народъ связывадъ съ этими типами и тэмами изв ѣ стный религіозный смысдъ и считадъ свято татствомъ предоставлять произволу артиста распоря жаться ими. Въ византійскомъ обществ ѣ , Церковь на блюдала за художниками, руководила ихъ работою и рано взяла ихъ въ свои руки. Впрочемъ, въ этой по вторяемости образовъ есть своего рода величіе: для ре лигіи, гордящейся своею непоколебимостью, нуяшы художественный формы, неподверженныя изм ѣ неніямъ по капризу моды, и въ храмахъ, въ которыхъ царитъ идея в ѣ чности, необходимо, чтобы искуство уносило къ ней нашу душу видпмымъ постоянствомъ своихъ традицій. Въ этомъ отношеніи, византійды были ведикіе мастера: что касается до замысла ихъ исполненія, они поняли истинные законы религірзной декоративности до такой степени, что ихъ создавшими весьма часто вдохновля лись современные намъ художники, пытаясь воскре сить эту отрасль пскуства. Е ъ тому же, какъ мы увидимъ вносд ѣ дствіи, это общее однообразіе не при вело къ безпдодной неподвижности, и византійское иску ство, подобно другимъ, прошло чрезъ рядъ преобра з ов а т ь и чрезъ различные отт ѣ нки школъ.