Византийские церкви и памятники Константинополя

- 190 —

беременной Маріи. Обнявъ правой рукой Іосифа, она собирается слѣзть съ ло­ шади при его помощи (въ первомъ барельефѣ Ангелъ, заступающій мѣсто слуги, останавливаетъ мула, во второмъ самъ Іосифъ), чѣмъ и выражено текстуально содержаніе апокрифа, тогда какъ въ мозаикѣ св. Марка въ Венеціи этотъ нату- рализмъ уступаетъ уже мѣсто утонченной сентиментальной идеализаціи факта, свойственной византійскому искусству позднѣйшаго времени и отнимающей у него жизнь и характеръ. Болѣе оригинально, но вмѣстѣ съ тѣмъ крайне темно содержаніе второй по порядку мозаики (табл. 32), долженствующей изображать какое-либо изъ событій, относящихся къ Рождеству Христа, такъ какъ она помѣщена между этимъ сюжетомъ и путешествіемъ въ Виѳлеемъ. Слѣва, внутри ограды, за ко­ торой виднѣются двухъ-этажные портики и экседры болыпаго дворца, на креслѣ судьи возсѣдаетъ въ пурпурной хламидѣ сѣдой префекта., держа въ правой рукѣ свитокъ ; на головѣ префекта или правителя страны перистое украшеніе ; по сторонамъ сѣдалища стоятъ воины. Писецъ или секретарь записываетъ на развернутомъ свиткѣ какія-либо показанія, отбираемыя отъ Іосифа и Маріи, явившихся въ сопровожденіи группы зрителей. Одинъ изъ воиновъ, прикладывая руку къ сердцу, долженъ изображать сочувствіе св. Дѣвѣ, которая стоитъ, по­ видимому, молча въ то время, какъ самъ префекта и одинъ изь зрителей вы- ражаютъ изумленіе, a Іосифъ напрасно упрашиваетъ ее объяснить префекту свои слова. Если эта сцена не представляетъ намъ буквальнаго воспроизведенія факта записи Іосифа й Маріи, при народной переписѣ въ Виѳлеемѣ *), то, скорѣй всего, должна быть отнесена въ разрядъ сюжетовъ изъ Протоевангелія Іакова, относящихся къ суду надъ Іосифомъ и Маріею по доносу писца Анны. Во вся- комъ случаѣ, мы имѣемъ здѣсъ пока единственный примѣръ изображенія этого неяснаго сюжета. Третья мозаичная картина представляетъ Рождество Христово (таб. 33) въ тиническомъ переводѣ этого сюжета, хотя выработанномъ мииіатюрами по церковной пѣснѣ : «Слава въ вышнихъ Богу и на землѣ миръ, въ человѣцѣхъ благоволеніе», но сохраняющемъ всѣ детали евангельскихъ и апокрифическихъ повѣствованій **). Типъ этотъ можетъ быть сочтенъ въ визаитійской иконогра- фіи иаиболѣе удачнымъ, (почему и передается въ западномъ искусствѣ цѣли- комъ до поздпѣйшаго времени подъ титломъ: gloria in excelsis) по богатству мысли и поэтической концепціи событія. Какъ византійскіе миніатюристы, такъ и наша мозаика не забываетъ представить подъ видомъ дремлющаго Іосифа *) Въ апокрифической исторіи Іоси®а плотника, Thilo, Codex аросг. î î . T . , 1832, I . p. 17 на араб. яз. передается (по переводу): «E t v e n e ru n t B e th le em um In sc r ip s i t n u tem nomen suum c a ta lo g o . . . . Истсрія виэ. иск. по миніат. стр. 217, гдѣ указано ркп. Святдевъ съ миніатюрою сходнаго содержания. **) См. Всторію виз. иск. по мтіатюрама, стр. 199, 203, 217, 243 и др. Особенности мозаики сдѣд.: три пастуха , предсто вляющіе три возраста человѣка, помѣщеніе дремлю­ щаго ІосиФа справа и др.