Великий Устюг
были ограничены размерами клети, обусловленными длиной бревна. в связи с этим древнерусские мастера были лишены возможности свободно увеличивать размеры церкви. Вот почему для «великих» церквей и особенно для церквей соборных, к которым относился и ус тюжский храм, уже в древности был выработан тип, представляющий собой группу, состоящую из пяти отдельных храмов. Центральный восьмерик в этом случае' получал четыре прямоугольных прируба, позволяющих значительно увеличить полезную площадь храма. Общее число стен такого сруба равнялось двадцати, откуда церкви подобного типа и получили свое название. Каждый из четырех прирубов имел самостоятельное покрытие, которое на Севере часто было шатровым, благодаря чему все здание с его величественным центральным шатром приобретало чрезвычайно выразительный силуэт. Остановив свой первоначальный выбор именно на этом типе соору жения, устюжские мастера не ограничились только утилитарными целями увеличения вместимости здания, но решали также целый ряд сложных идейно-политических и художественных задач. Поскольку успенский собор уже с момента своего основания был призван играть роль главного храма города, постольку его строители стремились к статичной и уравновешенной композиции, которая всегда главен ствует над объемами асимметричными и живописными. Этой основной цели как нельзя лучше отвечал избранный ими тип церкви «о двадцати стенах», имеющей спокойный и устойчивый пирамидообразный силуэт с ярко выраженным центрирующим главным объемом. Кроме того, благодаря расположению собора в симметричной излучине реки его статичность приобрела особое композиционное значение и способство вала органичной связи здания с окружающим природным ландшафтом. Если к тому же учесть, что храмы-группы пользовались особой лю бовью русского народа и были неразрывно связаны с его представле нием о «величестве» и «обширностИ» сооружения, то станет понятным, почему устюжане столь упорно воспротивились замене своего двадца тистенного собора новым сооружением крещатого типа. Этот послед ний тип был принят русской церковью как канонический для деревян ного культового зодчества и упорно внедрялся духовенством в строи тельство. Однако в Устюге подобная попытка ростовского архиепископа Тихона не увенчалась успехом, а устюжане сумели отстоять и вплоть дО ХУН в. сохранить древнюю форму главного собора города. При этом весьма характерно, что работавшие в разное время над Успенским собором устюжские, новгородские и ростовские мастера - все неиз менно следовали установившейся традиции, которая, очевидно, была единой для всего северного деревянного зодчества. Рассказывая о гибели шестого деревянного Успенского собора (1552 г.), летописец сообщает исключительные по своей ценности данные о размерах этого сооружения: «Поднялася церковь соборная от грому, от молнии. А стояла 50 лет, а высота была до больших зубцов 100 зубцов бес пяти»29. Если учесть, что бревна для строительства деревянных храмов в старину обычно применялись толщиной 45-50 см ЗО , а «большими зубцами» (венцами) называли повал, за вершающий сруб шатровой церкви, то окажется, что центральный
65
Made with FlippingBook Annual report maker