В защиту искусства

нице «Континенталь» была устроена маленькая выставка так называемых «революционных» художников. Там фигурировало на фоне пестрой мазни всякое старое тряпье, черепки, кусок печ ­ ной трубы и т. п., прибитые к полотнам, — и вся эта ерунда должна была представлять новое искусство. Я был просто воз ­ мущен. Когда я спорил с товарищем, пытавшимся доказать, что в этих «художествах» есть какой-то смысл (кажется, это был художник Уитц), то Ленин, стоя сзади меня и покачивая го ­ ловой, сказал мне: — Вот видите, товарищ Геккерт, и у нас такое бывает!» 1 Совершенно ясно, что Ленин считал эти «художества» выра ­ жением той же самой болезни, которая проявлялась тогда в по ­ литическом авангардизме многих коммунистов, и не только не ­ мецких. Что же касается отношения Ленина к подобным явле ­ ниям в самой революционной России, то об этом мы имеем достоверные сведения хотя бы из воспоминаний Клары Цеткин. В ответ на замечание Цеткин о том, что в Советской Рос ­ сии наряду с горячими поисками нового содержания, новых форм и путей в области культуры замечается часто искусствен ­ ное культурническое «модничанье» и подражание западным об ­ разцам, Ленин ответил, что пробуждение новых сил и хаоти ­ ческое брожение, вызванное революцией, неизбежны. Револю ­ ция освободила художника от прежних оков, она открыла ему дорогу к творчеству, свободному от моды и прихоти царского двора, от вкуса и причуд аристократов и буржуазии. Но она сделала это не для того, чтобы поставить на место старых вку ­ сов бессмысленный хаос. И Ленин высказал в этой беседе ту же тревогу, которая часто звучала в его выступлениях тех лет. Хаотическое брожение должно быть подчинено разумному контролю и руководству с точки зрения коммунизма, в против ­ ном случае оно будет способствовать восстановлению буржуаз ­ ных порядков. Крайности сходятся, поэтому чрезмерное отрица ­ ние вовсе не способствует целям революции. «Мы чересчур большие «ниспровергатели в живописи», — сказал Ленин. — Красивое нужно сохранить, взять его как обра ­ зец, исходить из него, даже если оно «старое». Почему нам нужно отворачиваться от истинно прекрасного, отказываться от него, как от исходного пункта для дальнейшего развития, только па том основании, что оно «старо»? Почему надо пре ­ клоняться перед новым, как перед богом, которому надо поко ­ риться только потому, что «это ново»? Бессмыслица, сплошная бессмыслица! Здесь много лицемерия и, конечно, бессознатель ­ ного почтения к художественной моде, господствующей на За ­ паде. Мы хорошие революционеры, но мы чувствуем себя по ­ чему-то обязанными доказать, что мы тоже стоим «на высоте современной культуры». Я же имею смелость заявить себя Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине в 5-ти т., т. 5. М., 1970, с. 360. 7