В защиту искусства

оберегать ее честь. Буржуазные Лессинги организовывались в целые союзы, чтобы брать контрибуцию с театра, эксплуатиро ­ вать и притеснять его работников. Они основывают собственные «суды чести», которые классическими изречениями доказывают несговорчивым театральным работникам — и мужчинам и жен ­ щинам — необходимость беспрекословного подчинения. Такой «суд чести» не находит ничего дурного в том, что какой-нибудь литературный султан посылает шелковый шнурок — приказ об увольнении — бедной пролетарке сцены, не пожелавшей от ­ правлять для него барщинные повинности, или что паша этого султана за два года вымогает от двух театров 1106 даровых билетов. Только оживление рабочего движения, все больше и больше разгорающегося, бросило некоторый свет в буржуазную лите ­ ратуру. Те из ее деятелей, которые обладали хоть каким-нибудь талантом, начали восставать против этой невыразимой продаж ­ ности и лжи. Стали говорить о возвращении к естественности и правде, но так как в буржуазном обществе нельзя было найти ничего, кроме противоестественности, то новое натуралистиче ­ ское направление впало в безнадежный пессимизм. Оно творило не во хмелю, а в похмелье. Оно всюду ищет декаданс, гниение, упадок; один молодой писатель, довольно близко стоящий к на ­ туралистическому направлению, с полным правом издевался над «декадентской молодежью, поклонниками упадка, любите ­ лями гниения», «которые, чтобы доказать свою мужественность, хвастаются сифилисом». Не говоря уже о ловких ремесленниках пера, которые пишут в натуралистическом духе, так как это модное направление щекочет и подстегивает читателя, даже лучшие и наиболее одаренные представители натуралистической школы умеют описывать только то, что гибнет, а не то, что воз ­ никает. Их будущее окончательно определится в зависимости от того, смогут ли они перешагнуть широкий ров, отделяющий пролетарский мир от капиталистического. Буржуазное общество уже не в силах создать новый расцвет литературы. <...> Реакционное движение в философии <...> Энгельс правильно говорит, что немецкое рабочее движение — наследник немецкой классической философии. После появления «Коммунистического манифеста» в 1848 году с буржуазной философией в Германии было кончено. Ее патен ­ тованные представители в высших школах варили всевозмож ­ ные эклектические похлебки, с каждым десятилетием оказывав ­ шиеся все более и более ненужными. Философские потребности буржуазии обслуживал целый ряд модных философов, сменяв ­ 79 Меринг Ф. Легенда о Лессинге. — Лите ­ ратурно-критические статьи в 2-х т., т. 1. М., 1934, с. 465 — 466.