В защиту искусства

вать. И сразу же видно: здесь возмещается в лучшем случае лишь ничтожная часть того, что отнято у народа путем эксп ­ луатации. Могу отметить еще одно. Верно, что частный капитал в Аме ­ рике очень энергично участвует в развитии университетов и других подобных учреждений. Кроме указанных выше мотивов здесь действуют еще другие, весьма материальные причины. В Америке не хватает интеллигенции. И так же как производят там уголь, железо и всевозможные товары, так же решили там в чисто американском темпе производить интеллигенцию, необ ­ ходимую для промышленности, органов управления государ ­ ством и т. д. Следовательно, это просто часть общей капитали ­ стической производственной деятельности, которую в Америке проводят крупные капиталисты. Господа! Я хочу также подчеркнуть, что в Америке намного быстрее растут институты прикладной науки, чем институты, занимающиеся чистой наукой; соответственно технические выс ­ шие учебные заведения растут еще быстрее, чем университеты, хотя и они тоже растут, как грибы после дождя. Господа! Мы заинтересованы в таком расходовании средств на искусство и науку, при котором по возможности устраня ­ лось бы воздействие частного капитала. <...> Либкнехт К. Мысли об искусстве, с. 90 — 93. 2 Ф. МЕРИНГ <...> Эти [имущие] классы и главным образом немецкая буржуазия в 1866 и 1870 годы отдались целиком на волю прус ­ ских штыков. Во всех концах империи начали твердить, что вслед за политическим подъемом последует литературный подъем, не имеющий себе равных. Как будто этот класс мог еще создать мыслителей и поэтов — этот класс, имевший вместо хлеба капральскую палку, на которую с таким непреодолимым отвращением смотрела наша классическая литература! Вместо ожидаемых колоссов пришли ничтожные людишки, каких еще никогда не бывало в литературе другого великого народа. Дос ­ таточно сказать, что Пауль Линдау стал литературным султа ­ ном германской имперской столицы. Капиталистическая страсть к гешефтам увлекла все отрасли литературы, между прочим и театр. Трибуна Лессинга и Вольтера стала спекулятивным фи ­ нансовым предприятием, а иногда, пожалуй, даже публичным домом. Самую позорную роль в этом проституировании сцены играли те, на которых в первую очередь лежала обязанность 78 Упадок немецкой культуры во второй половине XIX века