В защиту искусства

мира теории, взгляды и настроения. Поэтому они являются не ­ удобными и неприятными для клеймящих эти произведения вла ­ стителей и поносятся ими, в то время как желательные тенден ­ ции — патриотические, религиозные, милитаристские и прочие — удостаиваются совершенно иного отношения. Распространенное эстетическое учение клеймит тенденциоз ­ ное искусство (того или иного содержания) как еретическое и даже грозит ему адом, как лжеискусству. Все это совершенно неправильно. «Бестенденциозность» «истинного» искусства является с исто­ рической и эстетической точки зрения мифом (ср. прежде всего тесную связь древнего искусства с политикой, с религией и т. д.). Принципы Аристотеля также связывают искусство с педа ­ гогической или иной тенденцией. В самых идеальных эстетиче ­ ских системах тенденции, требующие служения общественному, народному благу, рассматриваются как священный долг искус ­ ства. Независимость искусства от практической жизни — миф. Надо только верно понимать соотношения. Примеры из истории: единство древнего искусства с политикой, религией и т. д., внут ­ ренняя связь более развитого искусства с религиозной и госу ­ дарственной жизнью народов (греки, римляне, христианская церковь и т. д.). Сервантес, Лессинг и Гёте сходятся на одобре ­ нии государственного контроля над искусством в интересах го ­ сударства. Другой пример — Вальтер фон дер Фогельвейде. И Данте, даже Данте — как он был вовлечен в политику, ка ­ кими страстными политическими и религиозными манифеста ­ циями были его величайшие произведения! Как раз самые крик ­ ливые хулители тенденциозного искусства стремятся сделать искусство служанкой существующего строя! Всякий большой поэт заставляет своих героев выражать по ­ литические, религиозные и другие взгляды, требования и планы. Можно ли представить себе более определенную политическую тенденцию, чем «Вильгельм Телль», чем речи Брута и Антония в «Юлии Цезаре»? Эти речи считаются образцом искусства, выс ­ шего искусства. Разрушим же стены между тенденцией и искус ­ ством! Останутся обособленные виды тенденциозной поэзии, ко ­ торая, однако, от этого обособления не перестает быть искусст ­ вом; она не перестает быть искусством и тогда, когда поэт ста ­ новится ее глашатаем. Почему политические, общественные настроения, чувства, фантазии, образы должны быть менее пригодными, хорошими, достойными объектами художественного воплощения, чем рели ­ гиозные? Почему они менее пригодны, чем личные чувства любви, восхищения и т. д.? Это разграничение совершенно про ­ извольно. <...>

Искусство. — Мысли об

Либкнехт К.

искусстве. М., 1971, с. 157 — 159.

3*

67