В защиту искусства

ношения людей, общественные отношения, издавна занимай Толстого, волновали его до глубины сердца, и вся его долгая жизнь и творчество были одновременно неустанным раздумьем о «правде» человеческого существования. Столь же неутомимые поиски правды видят обычно и в твор ­ честве знаменитого современника Толстого — Ибсена. Но в то время как в драмах Ибсена великая идейная борьба современ ­ ности находит гротескное выражение в зачастую едва понятной игре, схожей с кукольным театром, где действующие лица на ­ поминают кичливых карликов, — причем Ибсена-художника по ­ стигают неудачи из-за слабости Ибсена-мыслителя, — мысль Толстого не в состоянии причинить никакого вреда его художе ­ ственному гению. <.. .> Люксембург Р. Толстой как социальный мыслитель. — О литературе, с. 94 — 95. 2 <...> Со времени первого пробуждения сознательной мысли Толстой искал правду. Но эти поиски были для него не ли ­ тературным занятием, безотносительным к его частной жизни, как у других «правдоискателей» современной литературы; они были смыслом его существования, сущностью его деяний и чувств, они целиком подчинили себе его образ жизни, его семей ­ ный быт, дружеские и любовные отношения, деятельность и творчество. Эти поиски не имеют ничего общего с карликовой мировой скорбью изображенной Ибсеном и Бьёрнсоном «лич ­ ности», которая, замкнувшись в клетке мелкобуржуазного суще ­ ствования, не в состоянии подняться над своим драгоценным мужским или женским «я». <.. .> Декадентство на Западе и в России <...> В русской литературе имеются, наконец, и представи ­ тели декаданса. К ним должен быть причислен один из самых блестящих талантов горьковского поколения Леонид Андреев. Его произведения пробуждают ужас, источают трупный запах смерти, под тлетворным дыханием которой увядает всякая воля к жизни. Но корни и суть русского декаданса диаметрально про ­ тивоположны источникам искусства Бодлера или д ’ Аннунцио. В основе искусства этих художников лишь пресыщение новейшей культурой, чрезвычайно утонченный по форме, но очень грубый по своей сути эгоизм, не находящий удовлетворения в обычном существовании и поэтому набрасывающийся на ядовитые воз- 63 Люксембург Р. [О посмертных произве ­ дениях Толстого]. — О литературе, с. 121.