В защиту искусства

Искусство — вопреки всем общепринятом эстетико-философ ­ ским представлениям — отнюдь не роскошь, не средство про ­ буждать в сентиментальных душах чувство красоты, радости или что-либо подобное; искусство — это важная, исторически сложившаяся форма общения людей друг с другом, такая же, как человеческая речь. Найдя этот подлинно историко-материалистический масш ­ таб, Толстой, после того как им были подвергнуты разгрому все определения искусства, начиная от Винкельмана и Канта и кончая Тэном, применил эту меру к искусству современному и тогда обнаружил, что ни одна его область, ни одно произведе ­ ние найденным масштабом измерены быть не могут: все совре ­ менное искусство за самыми незначительными исключениями остается непонятным широким массам общества, то есть трудя ­ щемуся народу. Вместо того чтобы затем прийти на основании этого факта к банальному заключению, что широкие массы невежественны и им необходимо «подыматься» до понимания современного ис ­ кусства, Толстой делает прямо противоположный вывод: он объявляет все современное искусство «лжеискусством». И тогда новый вопрос — как произошло, что уже столетия у нас суще ­ ствует «ложное» искусство вместо «истинного», то есть народ ­ ного, — ведет Толстого к еще более далеким и смелым выводам: истинное искусство существовало в древнейшие времена, когда единый народ имел одно общее мировоззрение (Толстой назы ­ вает его религией); на этой почве и выросли такие творения, как гомеровский эпос или Евангелие. Однако с тех пор, как обще ­ ство разделилось на огромную массу угнетенных и ничтожное меньшинство угнетателей, искусство существует лишь для того, чтобы выражать чувство богатого и праздного меньшинства; но так как у этого меньшинства теперь вообще совершенно исчезло какое бы то ни было мировоззрение, то налицо упадок и вырож ­ дение, характеризующие современное искусство. «Истинное ис ­ кусство», по мнению Толстого, появится лишь тогда, когда оно из средства выражения чувств господствующего класса вновь превратится в искусство народное, то есть будет выражать ми ­ ровоззрение единого трудового общества. Предавая проклятию «плохое, ложное искусство», Толстой, не дрогнув, выносит смертный приговор и большим и малым' произведениям самых ярких светил музыки, живописи, поэзии, а в конце концов и несравненным созданиям собственного гения. Увы, увы, Разбил ты его, Прекрасный мир, Могучей рукой; Он пал пред тобой, Разрушен, сражен полубогом! (Перевод Н. Холод ков ского) 58