В защиту искусства

ляю сюда так называемые подписные серии романов и т. п. — почти вся (кажется, можно сказать вся) представляет собой по форме жалкий хлам, а по содержанию опиум для разума и нравственный яд. Единственное, что можно сказать в защиту этой литературы, — это то, что, выходя сравнительно редко и не пользуясь очень широким распространением, она по срав ­ нению с ежедневной политической печатью относительно без ­ вредна; влияние же прессы простирается всюду, даже на круги, для прочей литературы недоступные. Газеты читает всякий, кто читать умеет, — будь то дома, или у соседа, или в пивной. На ­ ряду с школой и казармой пресса является третьим нашим просветительным учреждением, И она достойно занимает место подле своих соратниц. Духовно сливаясь с ними, она дополняет их дело. То, что преподается в казарме и школе, она разносит по стране, в каждый дом, в каждую хижину, с той лишь разни ­ цей, что она не всегда говорит тоном школьного учителя или фельдфебеля, а, наоборот, часто любит напяливать на себя плащ свободомыслия, охотно ведет речь о народном благоден ­ ствии, просвещении, о демократических достижениях и прочих модных сюжетах; ведь это — вывеска ходкая, и под ее флагом легко находит сбыт заплесневелый товар. <.. .> Либкнехт В. Знание — сила, сила — знание! — Социализм и культура, с. 100 — 101. 6 <...> Правда, прислужники золотого тельца говорят: «От ­ мените надежду на обогащение — и вы убьете способность к изобретениям, дух предприимчивости, а с ним вместе и про ­ гресс». Ничто не может быть более неправильным. Уже и те ­ перь не надежда на обогащение толкает человечество вперед. Достижения тех, которых окрыляет жажда наживы, весьма второстепенны по сравнению с завоеваниями науки, которым мы обязаны нашими успехами, а для второстепенных достиже ­ ний всегда нетрудно будет подобрать соответствующие силы. Поклонники золотого тельца выворачивают истину наизнанку. Взамен каждого отдельного лица, которое при нынешних про ­ изводственных условиях толкает на путь к полезным изобрете ­ ниям, к полезным умственным достижениям вообще надежда на обогащение, найдутся тысячи других, которые при разумных общественных отношениях совершали бы полезные и способ ­ ствующие интересам человечества деяния, но которые встречают непреоборимые препятствия в современном общественном строе и умственно погибают. И тот единичный человек, который ока ­ зывается полезен ныне, при разумных, то есть справедливых, развивающих все способности и удовлетворяющих все человече ­ ские потребности общественных установлениях сделал бы не столько же, а значительно больше. Жажда знания является прирожденным свойством человека, способности распределены 43