В защиту искусства

щис себя материалистами и последователями теории Дарвина, отрицать достоинства такого искусства? Именно в этой области должно обнару ­ житься, обладают ли они действительно материалистическим мировоззрением или нет. Никогда старое искусство, сказал Штайгер, не было способно с таким проникновением в детали описывать ужасы человеческого существования, ибо оно не обладало для этого художественными средствами, которыми рас ­ полагает современность. Благодаря этим новым средствам современное ис ­ кусство способно «вызвать у читателя тончайшие нюансы настроений». И да ­ лее: «Именно мужественная правдивость отличает новое искусство. Оно изо ­ бражает смерть, разврат. Ойо не набрасывает на порок моральное покры ­ вало. Оно не поступает так, как пустое, лживое искусство, охотно прощаю ­ щее грехи. Оно стирает румяна с лица этого мира, срывает маску с него и повсюду указывает на симптомы смерти буржуазного общества». Такими до ­ водами и по сей день пользуются защитники новейших течений, чтобы оправ ­ дать, например, волну порнографии в искусстве. Появление на страницах «Нейе вельт» натуралистических романов Штай ­ гер объясняет тем, что он стремился познакомить рабочего читателя с луч ­ шими образцами литературы, а «этим лучшим является новое» («Dieses Beste ist aber Neues»). Наиболее обстоятельным было выступление В. Либкнехта. Мы приводим ту часть его речи, которая относится к дискуссии о натурализме. Либкнехт сказал: «В общем и целом я очень рад, что мы впервые обсуждали вопрос о печати, стараясь придать этим дебатам более высокий уровень. Наконец-то мы поговорили об искусстве серьезно и основательно. С теоретической точки зрения я совершенно согласен с выводами Штайгера, которые он вчера изло ­ жил. Однако то, в чем его упрекали, нисколько не поколеблено этими рас ­ суждениями. Насчет общих принципов натуралистического искусства, то есть насчет того, что искусство должно быть прежде всего верным натуре, исхо ­ дить из природы как своего основания, обращаться к ней как исходному пункту и цели, все мы согласны. Мы находим эти принципы уже у идеалиста Шиллера, у Гёте, у Лессинга и даже у Аристотеля. Ошибка «Нейе вельт» заключается в том, что, по мнению Штайгера, в настоящее время открыто якобы новое искусство, искусство, достигшее полной законченности, и этим искусством является направление «Самой молодой Германии» *. Здесь я, ко ­ нечно, не могу согласиться с ним: это направление не является ни новым, ни совершенным. Напротив, это искусство еще совсем не зрелое и далеко до совершенства. Это верно, что «naturalia non sunt turpia» («все естественное не по стыдно»). Но есть вещи, которые не делают и не говорят в порядочном обще ­ стве. Если бы кто-нибудь удовлетворил естественную потребность, которую почувствовала Берта, здесь, в этом зале, то каждый сказал бы, что это вполне естественно, но крайне неприлично. И нет никакой разницы, делаю ли я это здесь, в этом зале, или перед кругом читателей, состоящим из двухсот сорока тысяч семей. Истинный, «самоновейший» или совсем зеленый натуралист делает вели ­ кое дело, когда он как бы назло всему человечеству отправляет эту потреб- I «Самая молодая Германия» • — это, кажется, единственно возможный перевод фор ­ мулы «Das jiingste Deutschland», возникшей в 80-х гг. прошлого века для обо ­ значения литературного движения, которое сравнивало себя с «Молодой Герма ­ нией» 30-х гг. (Берне, Гуцков, Винбарг, Лаубе, Мундт и другие). Литераторы, принадлежавшие к течению «Самой молодой Германии», такие, как братья Гарт, Герман Конради, автор «Революции в литературе» (1886) Карл Блайбтрой и другие, были декадентскими бунтарями с натуралистической претензией на «бес ­ пощадную грубость» в искусстве и ницшеанской идеей сверхчеловека, которому все позволено. Протест против салонного классицизма германской империи пере ­ ходит у них в полное отрицание классической традиции. К этому направлению примкнул и Э. Штайгер, автор «Борьбы за новую поэзию» (1889). Участники декадентских кружков этого времени были осмеяны одним из наиболее дарови ­ тых деятелей немецкого натурализма Арно Гольцем в комедии «Социал-аристо- краты» (1896). 432