В защиту искусства

Во время работы над «Ругон-Маккарами» Золя читал двухтомное сочи ­ нение Люка «Философское и физиологическое исследование наследственности при различных состояниях здоровой и больной нервной системы» (1847 — 1850). Изучая конспекты Золя, Анри Мартино делает следующий вывод: «Он задерживается главным образом на анекдотах и проходит, не останавливаясь, мимо всего, что составляет главную идею произведения. Но он тщательно выписывает поражающие его места» (Martineau Н. Le roman scientifique d ’ Emile Zola. Paris, 1907, p. 54). Анри Масси в исследовании «Как Золя писал свои романы» приходит к аналогичному заключению по поводу конспектов Золя, сделанных им при чтении книги Шарля Летурно «Физиология страстей» (1868) (см.: Massis Н. Comment Zola ecrivait ses romans. Paris, 1906, p. 55). К c. 12. Статья «Деньги» Золя» («Das Geld» von Zola») впервые напечатана в журнале немецкой социал-демократии «Нейе цайт» 21 сентября — 12 ок ­ тября 1891 г. («Neue Zeit», 1891 — 1892, Bd 1, N 1, S. 4; N 2, S. 41; N 3, S. 76; N 4, S. 101). В исследовании В. Ц. Гоффеншефера «Из истории марксистской критики. Поль Лафарг и борьба за реализм» (М., 1967) восстановлены все обстоятель ­ ства создания этой работы. Из переписки Ф. Энгельса с Полем и Лаурой Лафарг (Engels F., Lafargue Р. et L, Correspondance (1887 — 1890), t. 1 — 3. Paris, 1956 — 1959), а также из писем Энгельса К. Каутскому следует, что статья «Деньги» Золя» была заказана редакцией «Нейе цайт» по совету Энгельса, который находил Лафарга «самым подходящим человеком» для очерка о Золя (см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 38, с. 70). В своей книге об «экспериментальном романе». . . — В главе III «Экспери ­ ментального романа» Золя говорит: «Такова цель и таковы устремления фи ­ зиологии и экспериментальной медицины: стать хозяевами жизни, чтобы на ­ правлять ее. Допустим, что наука далеко шагнула вперед, неведомое за ­ воевано уже полностью, и наступила та научная эпоха, о которой мечтал Клод Бернар. Тогда врач будет властвовать над болезнями; излечивать он будет наверняка, воздействуя на живые существа ради блага и здоровья рода человеческого. Наступит время, когда всемогущий человек подчинит себе природу и, пользуясь ее законами, установит на земле максимум спра ­ ведливости и свободы. Нет более благородной, более высокой, более великой цели. Она определяет и задачу человека как разумного существа: проникать в причины явлений, становиться выше их и добиваться того, чтобы они дела ­ лись послушными колесиками. Ну что же, эту мечту физиолога и врача-экспериментатора разделяет и романист, применяющий экспериментальный метод к изучению природной и социальной жизни человека. Мы стремимся к той же цели, мы тоже хотим овладеть проявлениями интеллекта и других свойств человеческой личности, чтобы иметь возможность направлять их. Одним словом, мы — моралисты- экспериментаторы, показывающие путем эксперимента, как действует страсть у человека, живущего в определенной социальной среде. Когда станет изве ­ стен механизм этой страсти, можно будет лечить от нее человека, ослабить ее или, по крайней мере, сделать безвредной. Вот в чем практическая полез ­ ность и высокая нравственность наших натуралистических произведений, ко ­ торые экспериментируют над человеком, разбирают на части и вновь соби ­ рают человеческую машину, заставляя ее функционировать под влиянием той или иной среды. Настанет время, когда мы будем знать эти законы и нам достаточно будет воздействовать на отдельную личность и на среду, в кото ­ рой она живет, чтобы достигнуть наилучшего состояния общества. Итак, мы, натуралисты, занимаемся практической социологией и своими трудами помо ­ гаем политическим и экономическим наукам. Скажу еще раз — я не знаю дея ­ тельности более благородной и более широкого поля для ее применения. Быть хозяевами добра и зла, управлять жизнью, управлять обществом, посте ­ пенно разрешить все социальные проблемы, а главное, создать прочную основу для правосудия, разрешая путем экспериментов вопрос о преступно ­ 424