В защиту искусства

Искусство как идеология Я уже сказал выше, что революция могла бы ждать главным образом развития искусства как идеологии. Под этим я разумею такие художественные произведения, которые выражают собою идею и чувства непосредственно автора, а через его посредство тех слоев населения, которых он является выразителем. Если мы спросим себя, почему у нас почти совершенно нет идеологиче ­ ского пролетарского искусства (за исключениями, которые я укажу ниже), то ответ будет ясен и прост. Буржуазия, в то время когда она подходила к своей революции, и, в культурном и в бытовом отношении была обставлена гораздо лучше, чем пролетариат в настоящий момент. Она без особого труда могла выдвинуть своих художников. Мало того, интеллигенция, в ру ­ ках которой фактически были все искусства, даже поскольку они обслуживают старый режим, представляла собою как плоть от плоти буржуазию (уже Ватто, Мольер и Расин были бур ­ жуа). Ничего подобного, конечно, с пролетариатом. Пролета ­ риат поднимается из невероятно тяжелого положения как класс с великими возможностями и слабою культурой, и притом как класс (увы, наша революция это вполне доказала), возбуждаю ­ щий что-то вроде ненависти даже в рядах интеллигенции. При таких условиях интеллигенция могла выдвинуть из своей среды чрезвычайно ничтожное количество художников, которые спо ­ собны были искренне и полностью петь песни побеждающему пролетариату. Из пролетарской среды также могло быть выде ­ лено лишь небольшое количество людей. Я уже сказал выше, что тут есть некоторые исключения. Я разумею при этом литературу. Литература как искусство тоже требует серьезной подготовки, но и без этой подготовки, даже в непосредственном, сыром виде, если у писателя есть что сказать, если он остро чувствует, если он талантлив, — из-под его пера может вылиться нечто интересное и многозначительное. Это совершенно немыслимо в области музыки, в области скульп ­ туры, живописи, архитектуры и. т. д., о которых я главным об ­ разом здесь и говорю. Может быть, и художественная идеоло ­ гическая литература подвергается сомнению (произведения Маяковского и его группы, мои драмы и вся своеобразно бога ­ тая поэзия пролетарских поэтов...), но во всяком случае вряд ли даже самый строгий критик решился бы попросту скинуть со счета все эти произведения, а в Европе они начинают возбуж ­ дать весьма серьезное внимание. Что может этому противопоставить изобразительное искус ­ ство? А музыка? Тов. Татлин создал парадоксальное сооружение, которое сейчас еще можно видеть в одной из зал помещения Профсою ­ зов. я, быть может, допускаю субъективную ошибку в оценке этого произведения, но если Ги де Мопассан писал, что готов 386