В защиту искусства

стве, им любуется, его покупает) формалистичен как нельзя больше. Для стариков вопрос заключается в том, чтобы не вы ­ пасть из того формально тонкого, доведенного до виртуозности ремесла, в котором они воспитались. Для молодых дело идет либо о возможно ловком подражании какому-нибудь новатору, либо о попытках собственного своего новаторства, всегда и ис ­ ключительно формального. . Да и лучше уж те художники, которые подходят к вопросу откровенно по-формалистски. Бежать хочется от подавляющего большинства тех, которые шалят с содержанием, ибо содер ­ жанием являются у них прославление пошлейшего, подлейшего военного патриотизма, или кокетничание с католицизмом, или еще какая-нибудь дрянь в том же роде. Я много раз отмечал, что от современной буржуазии нельзя ждать никакого содержания в искусстве. Но тут надо сделать некоторую оговорку: в художественном творчестве очень боль ­ шую, пожалуй, доминирующую роль играет художественно ­ творческая интеллигенция. Кому же не известно, что сами ка ­ питалисты кисть или резец в руки берут до крайности редко? Ведь не банкиры же пишут натюрморты и не фабриканты ле ­ пят бюсты! Но, конечно, прежде всего приходится вычесть из этой интеллигенции огромное количество хороших и плохих ремесленников, которые работают на буржуазный заказ. Буржуазный заказ может означать требование буржуазии (министерства, фирмы, мецената и т. д.) проводить и защи ­ щать в искусстве буржуазные общественно-политические тен ­ денции. Есть художники, которые на это идут. Однако выпол ­ нить такой заказ трудно, даже невозможно. Конечно, прослав ­ лять армию, президентов, министров, в особенности их дам, — это дело легкое и постоянно повторяющееся. Но разве есть среди подобных апологий в красках хоть одно сколько-нибудь значительное произведение искусства? Конечно, нет. Даже кос ­ венные формы апологии в виде прикрашенных портретов при ­ казчиков буржуазии или картин, воспевающих тип современного буржуа и образ его жизни, всегда будут внутренне лживы, на ­ дуто-официальны и художественно безвкусны. На прямые же попытки защищать внутренние основы империализма, эксплуа ­ таторского предпринимательства и т. д. и художники идут туго, да и сама буржуазия этого от них не спрашивает: буржу ­ азия, скорее, боится постановки такого вопроса. Второй вид буржуазного заказа — это требование: украшай мой салон, обо ­ гащай мою коллекцию. При этом есть старая «добропорядоч ­ ная» буржуазия, которая все еще покупает тысячи и десятки тысяч академических полотен, и есть буржуазия модернизован ­ ных снобов, которая с восхищением подхватывает всякую но ­ вую изюмину, всякую острую, свежую выдумку. Вот именно здесь внутренне обеспложенный художник и беспринципная буржуазия легко сходятся, и от соприкосновения их рожда ­ 369