В защиту искусства

пуризм в кубистических пеленках. Вы ясно осознаете, что пу ­ ристы еще не отпочковались от кубизма, и если об отдельных картинах вы можете сказать, что это хорошо, то, когда вы видите, как Озанфан рисует бутылку, и опять бутылку с пря ­ мым высоким горлышком, и опять бутылку еще других форм, и еще монументальную бутылку, и целые системы бутылок, вы понимаете, какая она красавица с ее полированной поверх ­ ностью и в ее замечательном взлете вверх. И каждую деталь, и разные формы, выработанные человечеством в течение сто ­ летий для флаконов, бутылок, кружек, он трактует с величай ­ шей любовью и показывает, что это настоящие цветы челове ­ ческой индустрии. Но ведь это раз, и два, и десять, и до бес ­ чувствия, и наконец кричишь: не одна бутылка на свете, мир широк, и я в эту бутылку влезать не хочу и не желаю, чтобы весь свет превратился в бутылку. Это значит, что новый пуризм родить картину не может. Великолепная теория, но пурист не знает, какое же конкретное содержание вложить в живопись, какое же разумное чувство должно ее оживить. Он боится реального чувства, новой идеи, он берет поверхностную вещь, бутылку, но бутыль не есть идеал для всякого человека. Он боится отойти от бутылки, как бы не впасть в тенденцию! Разве чувства и идеи могут быть внеклассовы? Да еще во время такой борьбы? А пуристы колеблются, они хотели бы остаться вне классов. И вот, с одной стороны, они кокетничают с монархистами и говорят: это великие организаторы, в них жив настоящий конструкти ­ вистский дух, они в этом смысле страшно прогрессивны. Они хотят общество сделать такой стройной пирамидой! Но и про ­ летариат им симпатичен, и к большевикам они льнут, и Мая ­ ковского принимают, и мне присылают свои журналы с любез ­ ными надписями, и я полагаю, что это у них внутренне и глу ­ боко, потому что ведь и пролетариат хочет построить разумное, вечное общество. И вот пурист, сидя в своей бутылке, смотрит на свет и говорит: мне отвратителен буржуазный хаос, я хочу стройного естественного общества. Не то фашист его построит, не то коммунист. Я еще посижу в бутылке и посмотрю. Симпа ­ тии туда и сюда. Пролетариат — великий класс-строитель, пролетариат принесет с собой монументальный стиль, пролета ­ риат создаст целостное общество, которое представляется в огромных садах-городах на преображенной земле. Но может быть, пролетариату это не удастся? Тогда какой-нибудь фа ­ шистский обер-Наполеон, или фашистский сверхпоп это сде ­ лают. Но и это будет хорошо, потому что меня ни давление снизу не очень давит, ни давление сверху. Был бы лишь вообще порядок, конструкция, стиль, а для чего этот стиль, выражает ли он собой крепость, в которой отсиживается буржуа, или действительный народный дом, в котором живет по-братски человечество, это все равно. 360