В защиту искусства

врагом. Если спросить себя, есть ли в настоящее время такое буржуазное течение, которое стоит на лозунге «Долой парла ­ мент! Да здравствует родина!» и которое в то же самое время под родиной разумеет организацию господствующих классов, которое если нужно, то само грубой силой подавляет все, что ему сопротивляется за границей или в собственных границах, то нужно сказать, что такое течение есть, такая партия сущест ­ вует — это фашисты. Не напрасно буржуазия склоняется к фашизму, и не напрасно монархисты всего мира считают фа- .шистов самыми прямыми проводниками своих идей, потому что они вырастают из настроения буржуазии. До войны это прояв ­ лялось не в виде фашизма, а в виде растущего патриотизма и перелома, благодаря которому изменился облик буржуазии. Посмотрели бы вы на французскую буржуазию fin de siecle. Что это было такое? Передовой тип молодого буржуа того вре ­ мени был человек, одетый чуть не по-женски; все его внешние формы стремились к тому, чтобы казаться духовным, хрупким. Он боялся всего грубого, то есть здоровья. Бифштекс? Он, кроме каких-нибудь самых воздушных сиропов, ничего не мог в себя воспринимать. У него был катар желудка, как и катар сердца; он не мог никоим образом любить, а должен был утверждать, что в этой жизни любовь грязна, что мы соеди ­ нимся по ту сторону гроба, и т. д. Таков был этот молодой буржуа в конце века, и такую литературу для него создавали. А посмотрите, что сделалось начиная с 900-х годов, когда крикливо выступил Маринетти? Буржуа учится фехтовать, бок- совать, мчится с быстротой молнии на автомобилях, укрепляет свои мускулы спортом. Американцам подражают — нужен огромный запас энергии, чтобы удержать мир в своих руках. Выбрасывается лозунг: «Подтягивайтесь!» И подтягивайтесь, и организуйтесь. Для чего? Чтобы сделать Францию (или вообще родину) сильной державой, а сильная держава и власть внутри и вовне и даст нам построить громаднейшее национальное зда ­ ние, в котором все части пригнаны вместе для его величия. Искусству даны были соответствующие задания: увлекать, под ­ тягивать, давать энергию и призывать к организации. Кубист энергии давал мало. Кубист пошел по линии организации. Франция интеллигентная была еще слишком вяла, она была еще слишком гиперкультурна, и она не готова была сразу к тому, чтобы захрюкать и зарычать, чтобы в ней проснулся сразу зверь, а идея организации ей давно импонировала. Теперь задачей стало вникнуть в сущность вещей, в их внутреннее строение, каждую вещь понять в ее частной конструкции и со ­ единять их между собой в виде сложной конструкции. Каким же образом Сезанн, получивший широчайшую по ­ пулярность, не был воспринят в лучших своих тенденциях, а только в худших? Потому что эти тогдашние, первоначальные конструктивисты не знали, как сорганизовать целое, во имя 349