В защиту искусства

тут нужно непременно вкатить штук пятьдесят «р»! Ничего по ­ добного, он бы над этим посмеялся, и мы знаем его взгляды на этот счет, которые выражены в его произведении «Моцарт и Сальери». Если Пушкин очень много работал над своими про ­ изведениями, то на ухо. Он искал, удовлетворительно ли это звучит или нет, и никаких точек и запятых он не считал. А те ­ перь какой-нибудь мудрейший Брик или иной «неопушкинист», пожалуй, станет это делать. Тут вот, мол, у меня нежная дама, так нужно, чтобы она люлюкала, а тут вот деспот, и нужно, чтобы он рырыкал; вот по этому принципу мы и напишем, и это будет прекрасно. Но всякий, кто увидит, что ты играешь на ры- рыканье и люлюканье, воспримет это не через эмоцию, а через сознание. Это болезнь множества наших современников. Так Сезанн мучительно насиловал свои ресурсы, и часто вместо того, что ему так хотелось дать, он делал только то, что мог, — насиловал фигуру, которую ладил, и не всегда это ока ­ зывалось удачным. Между тем те, кто пошел вслед за Сезанном, принимали во всех его исканиях не то здоровое, что у него было, не ярко вы ­ раженную жажду конструировать картину из материала при ­ роды, сохранив вещность, уверенность в их существовании, чтобы этим проломить гогеновскую плоскость. Сезанн из себя выходил, когда говорили, что картина должна быть плоской и давать вещи невесомые. Его великая задача была, наоборот, дать вещность, потому что настоящий живописец должен вы ­ явить мощь вещей, поистине творить новый мир, который дол ­ жен быть лучше того, который мы видим. Для сезаннизма художник не есть только выразитель мира, он должен быть творцом, который поворачивает наш мир к новому миру. Се- заннизм должен был к этому вести, хотя сам Сезанн срывался и не вполне знал, куда идти, шел неуверенными шагами, и по ­ следователи его шли тоже не совсем верными шагами, думая, что сущность сезаннизма заключается в деформации. Спросим себя с марксистской точки зрения: почему появился Сезанн? Был ли это только чудак? Он не только не был чудак, но он был человек, который стал поворотным пунктом в евро ­ пейском искусстве. Нужно выясить, почему он появился, по ­ чему его последователи вместо того, чтобы правильно его понять, всемерно искривляли его путь? И на то и на другое марксизм дает исчерпывающее объяснение. Появился Сезанн потому, что к этому времени в известной части буржуазии известные круги стали сознавать, что свобода конкуренции между собою для буржуазии вещь опасная, что вырождение буржуазного либерального парламента может привести мир к катастрофе, что нужно организоваться, спло ­ ченно группироваться. Вот этот лозунг: путь от либеральной анархии к дисциплине — и нашел себе выражение в сезаннизме, во французской монументальной школе. Характерно, что он 347