В защиту искусства

ская однополая любовь, и многое другое, до чего еще не доду ­ мались наши мудрецы, — все это давно практиковалось развра ­ щенными и извращенными элементами буржуазии, все это не только совместимо с буржуазностью, но и необходимо выте ­ кает из всего того уклада безделья, изнеженности, пресыщения и повышенной чувственности, которые обыкновенно сопутствуют нетрудовому накоплению. Нет, господа модернисты, ваша новейшая литература — до ­ подлинный плод буржуазного общества, его гнилой плод, по ­ рожденный им и нужный ему для самоуслаждения. III Однако можно быть буржуазным и в то же время прогрес ­ сивным. История знает буржуазию, не только энергично двигавшую вперед общественное развитие, но и безжалостно ломавшую в бурном порыве отживавший старый порядок. Да и наша литература с середины прошлого века, особенно так называемая «классическая», была насквозь буржуазна. Хотя большинство наших художников вышло из дворянской среды, их стремление к оздоровлению крепостнического уклада рисовало воображению такой порядок и таких людей, которые были, по существу, буржуазны. И в этом своем стремлении она сыграла большую прогрессивную роль; она ознаменовала несомненный шаг вперед в развитии общественного самосозна ­ ния. Посмотрим же теперь, что дает в этом направлении наша новейшая литература, в чем выражается ее прогрессивность, а по словам г-на Пильского — даже «революционность»? «Прогрессивность», «революционность» в литературе может иметь двойной смысл. Можно иметь в виду борьбу с отста ­ лостью, шаблонностью, казенщиной в самой же литературе. Так, например, романтики боролись с ложным классицизмом, реалисты боролись с романтиками, каждая новая школа от ­ стаивала свое право на существование от господствующей школы. Но у нас в России говорить о такого рода прогрессивности, а то и революционности не приходится. После Пушкина у нас не создалось ни одной «школы». Наша литература всегда была реалистична, она всегда имела внутреннюю свободу развития, ее читатель всегда был поразительно терпим и разносторонен. Редкая страна может похвалиться таким благосклонным чита ­ телем. Он с жадностью хватает всякое мало-мальски искреннее и талантливое слово. Вы найдете у него на полке и могучего, стихийного Л. Толстого, и тепличного, манерного Бальмонта, и непримиримого общественника Салтыкова, и поэта чистой красоты В. Брюсова, и больного пессимиста Л. Андреева, и восторженного оптимиста М. Горького. 290