В защиту искусства

Падение обобщающей силы мысли в таких направлениях, как натурализм в литературе, импрессионизм в живописи <.. .> Философствование — отличительное свойство человека и отрада его ума. Не философствующий писатель — только ре ­ месленник. Натурализм, представляющий в области литературы то же, что импрессионизм в живописи, запрещает рассуждения и обобщения. По его теории писатель должен быть совершенно безучастным зрителем. Он должен воспринимать впечатления и отображать их и не выходить за пределы этого задания; он не должен анализировать причины явления и события, он не дол ­ жен предсказывать влияния последних. Идеал художника — быть подобным фотографической пластинке. Этот чисто механический метод художественного воспроиз ­ ведения жизни чрезвычайно легок. Он не требует никакой под ­ готовки и только небольшой затраты умственной энергии. Но если мозг, играющий роль фотографической пластинки, не очень восприимчив и не разносторонен, то художник подвергается опас ­ ности воспринять несовершенную и неполную картину, которая может оказаться дальше от действительности, чем картина, со ­ зданная необузданной фантазией. Этот метод свидетельствует только о незначительных умственных способностях писателей- натуралистов. Бальзак философствовал всюду и обо всем. Он иногда даже злоупотреблял этим, наполняя свои произведения многочислен ­ ными рассуждениями и делая их слишком тяжеловесными. Он глубокий мыслитель и передает своим героям свой ум и обилие своих мыслей. Его роман «Шагреневая кожа», который даже нельзя причислить к его лучшим произведениям, содержит бес ­ численные разговоры между журналистами, политиками, худож ­ никами, куртизанками. В них он высказывает более глубокие мысли об обществе, нравах и политике, чем можно найти во всей нашей новейшей печати. Золя обыкновенно мало философ ­ ствует. В «Деньгах» он в виде исключения вложил в уста двух персонажей — Саккара и Сигизмунда Буша — рассуждения на общие темы, к этому его принудил материал. Но ни тот ни дру ­ гой не могут внушить нам уважение своей философией. Саккар не был обыкновенным человеком. Его жизнь была чрезвычайно многообразна, и поэтому он мог хорошо изучить всевозможные ее перипетии; он встречал много людей и видел много дел, попадал в различные положения; он был попере ­ менно то богат, то беден, знал самые противоположные чув ­ ства: упоение борьбой и победой, мгновенное уныние при пора ­ жении, уколы честолюбия, обреченного на бездействие. Перед ним преклонялись и его презирали. В его мозгу, несомненно, должно было быть множество впечатлений и наблюдений, и 24