В защиту искусства

Бальзак и Золя не пытались избегать изображения безобраз ­ ного, встречающегося в действительности, а последний прямо наслаждался, вводя большие ненужные описания отвратитель ­ ных, отталкивающих вещей, и именно эти описания считаются причиной успеха его романов. Во всяком случае они стоят в этом отношении позади сочинений Анри Моннье, который всю мерзость действительной жизни изображал не в форме романа, а в виде коротких диалогических сценок. Читатель не выдержал бы, если бы описания Моннье слишком растянулись. Золя можно и должно поставить в упрек, что он описывает действительную жизнь без остроумия, без сатиры, без юмора. Он пишет скучно; он не из тех писателей, которые пишут с упоением. Это, скорее, добросовестный работник, исполняющий задание, не очень его интересующее. Насмешка и смех никогда не освещают романов Золя; ведь смеется же когда-нибудь цивилизованный человек, даже если он живет среди страданий и разложения. Если человеческая глу ­ пость безгранична, то все-таки и с уст непроходимого глупца срывается иногда блистающая остроумием шутка. Биржевой мир состоит из пестрой смеси людей всех слоев общества со всех концов мира. Среди них есть очень умные люди, есть скеп ­ тики, хитрые, как лисы, умеющие весело выходить из самого скверного положения, для которых придумано очень характер ­ ное название «debrouillards» («изворотливые»). Золя не знает подобных людей, но, желая быть документально точным во что бы то ни стало, он неоднократно употребляет выразительное слово «debrouillard». Среди них встречаются высокообразован ­ ные, умные люди, которых беспутная жизнь, соединенная с внешней распущенностью, ставит на очень низкий нравствен ­ ный уровень: из их рядов выходят писатели, пишущие о бирже и для биржи. Стоит прочесть биржевые отчеты и финансовые обо ­ зрения, чтобы понять и оценить их размах и талант; они умеют оживлять свой предмет и даже придают ему поэтическую окраску. Как заметил уже Шарль Фурье, биржевой язык очень поэтичен и образен. Он изображает биржевые бумаги как жи ­ вые существа, переживающие чувства, вызванные колебаниями их курса в душах биржевиков. Биржевые бумаги чувствитель ­ ней мимозы: при появлении малейшего облака они съежи ­ ваются, становятся вялыми, опускаются, трепещут, испуганно прячутся и опадают. При первом солнечном луче они крепнут, стоят спокойно, готовые к борьбе, вздымаются в высоту, чтобы получить приз победы. Золя таких вещей не замечает, и его действующие лица скучны. <.. .> Лафарг П. «Деньги» Золя. — Литератур ­ но-критические статьи, с. 236 — 237.

23