В защиту искусства

то они редко подходят для тех ситуаций, в которые ставит их автор. Большинство своих персонажей Золя получил из вторых рук, и потому описаны они неестественно. Рассказывают, напри ­ мер, что он заставил одного художника нарисовать углекопа в натуральную величину во всех положениях, принимаемых им во время работы, чтобы описать углекопов в «Жерминале». Описание, помещенное в первой главе романа «Земля», не представляет сцены, виденной самим автором; это, скорее, по ­ этическое воспроизведение знаменитой картины Милле «Сея ­ тель» («Le Semeur»), украшенное вплетенным в него эпизодом случки коровы, который был протокольно описан Ролина в од ­ ном из его стихотворений еще задолго до Золя. Биограф Золя Поль Алексис своим описанием того, как был состряпан роман «Нана», осветил нам метод работы его творца 1 . Золя собирает заметки, которые он черпает из газет, книг и разговоров, затем заботливо изучает и классифицирует их, обозначает соответственными надписями и вносит в каталог. Время от времени он извлекает эти заметки для работы, сши ­ вает разрозненные заметки воедино, и роман готов. Брюнетьер думал смутить Золя, указав ему, что он плагиирует английского писателя Отвея (Otway). Золя ответил ему на это: «Если бы вы знали газеты и книги, из которых я черпал свои фактические сведения, вы могли бы найти в моих романах сотни подобных плагиатов. Как могу я избежать плагиатов, когда я описываю вещи, которых я не знаю, мимо которых я промчался с быстро ­ той курьерского поезда?» Сервантес, Д ’ Обинье, Смоллет, Руссо и Бальзак писали только после того, как сами кое-что пережили и основательно изучили людей и их взаимоотношения, наблюдая их жизнь и деятель ­ ность в различных слоях общества. Романисты же нашего вре ­ мени, именующие себя натуралистами и реалистами и утверж ­ дающие, будто они пишут с натуры, запираются в своих рабочих кабинетах, воздвигают вокруг себя целые горы печатной и испи ­ санной бумаги и хотят по ним изучить свежую, горячую, живую жизнь. Лишь изредка покидают они свои уютные квартиры, чтобы осмотреть, как любители, местность и набрать горсточку необходимейших поверхностных впечатлений. Гонкуры и Фло ­ бер, которые довели до высшей точки этот особенный реалисти ­ ческий метод наблюдения, утверждают, что писатель не только не должен принимать участия в политической борьбе своих со ­ временников, но и вообще не должен испытывать человеческие страсти, для того чтобы лучше описывать их: он должен быть каменным, чтобы вернее оценивать жизнь. Невозможно представить себе, чтобы Данте мог написать свою «Божественную комедию», сидя в четырех стенах, как бла ­ гополучный мещанин, равнодушный к широкой общественной

* Emile Zola. Notes d ’un ami. Par Paul Alexis, 1882. 21