В защиту искусства

Шибанова, так удивительно хорошо хранившего «рабскую вер ­ ность». Он умер героем, несмотря на страшные пытки:

Царь, слово его все едино: Он славит свово господина.

А между тем этот рабский героизм оставляет холодным со ­ временного читателя, который вообще вряд ли даже способен понять, как возможна у «говорящего инструмента» самоотвер ­ женная преданность по отношению к своему владельцу. А ведь старик Гошерон в пьесе Бурже — это что-то вроде Шибанова, превратившегося из холопа в современного пролетария. Нужно много ослепления, чтобы объявить его «самой симпатичной фи ­ гурой» в пьесе. И уж во всяком случае, несомненно одно: если Гошерон симпатичен, то это показывает, вопреки Бурже, что каждый из нас должен идти не с тем классом, которому при ­ надлежит, а с тем, чье дело представляется ему более справед ­ ливым. Своим созданием Бурже противоречит своей собственной мысли. И это опять по той же причине, по которой, притесняя других, мудрый становится глупым. Когда талантливый худож ­ ник вдохновляется ошибочной идеей, тогда он портит свое соб ­ ственное произведение. А современному художнику невозможно вдохновиться правильной идеей, если он желает отстаивать бур ­ жуазию в ее борьбе с пролетариатом. Я сказал, что художникам, стоящим на буржуазной точке зрения, теперь несравненно труднее, чем прежде, последова ­ тельно держаться теории искусства для искусства. Это при ­ знает, между прочим, и Бурже. Он выражается даже гораздо решительнее. «Роль безразличного летописца, — говорит он, — невозможна для ума, способного мыслить, и для сердца, спо­ собного чувствовать, когда речь идет об этих ужасных внутрен ­ них войнах, от которых зависит, как кажется по временам, вся будущность отечества и цивилизации» L Но здесь пора огово­ риться. Человек, обладающий мыслящим умом и отзывчивым сердцем, в самом деле не может оставаться равнодушным зри ­ телем гражданской войны, происходящей в современном обще ­ стве. Если его поле зрения сужено буржуазными предрассуд ­ ками, он окажется по одну сторону «баррикады», если он этими предрассудками не заражен, то — по другую. Это так. Но не все дети буржуазии — да, конечно, и всякого другого класса — об ­ ладают мыслящим умом. Те же из них, которые мыслят, не всегда имеют отзывчивое сердце. Таким и теперь легко оста ­ ваться последовательными сторонниками теории искусства для искусства. Она как нельзя лучше соответствует равнодушию к общественным, хотя бы и узкоклассовым, интересам. А бур ­ жуазный общественный строй едва ли не больше всякого дру-

La Barricade. Preface, р. XXIV.

168