В защиту искусства

Здесь опять Брандес отчасти прав. Так называемые мысля ­ щие круги Германии (denkende Kreise Deutschlands) действи ­ тельно совсем не расположены ни к «идеалу равенства», ни к «вере в меньшинство». Факт этого нерасположения верно указан Брандесом. Но он ошибочно объясняется им. В самом деле, у него выходит, будто стремление к идеалу равенства не ­ совместимо со стремлением к развитию личности и что именно по этой причине «мыслящие круги Германии» отворачиваются от названного идеала. Но это неверно. Кто решится утверж ­ дать, что «мыслящие круги» Франции накануне Великой рево ­ люции менее дорожили интересами «личности», нежели те же круги современной нам Германии? А между тем тогдашние «мыслящие» французы несравненно благосклоннее относились к идее равенства, нежели нынешние немцы. Большинство (Majoritat) тоже пугало этих французов несравненно меньше, нежели оно пугает нынешних «мыслящих» немцев. Никто не усомнится в том, что аббат Сиейс и его единомышленники при ­ надлежали к «мыслящим» французским кругам того времени, а между тем у Сиейса главным доводом в пользу интересов третьего сословия служило именно то обстоятельство, что они были интересами большинства, расходившимися лишь с инте ­ ресами небольшой кучки привилегированных. Значит, дело тут вовсе не в свойствах самого идеала равенства или самой идеи большинства, а в тех исторических условиях, при которых «мыслящим кругам» данной страны приходится иметь дело с этими идеями. Мыслящие круги Франции XVIII века стояли на точке зрения более или менее революционной буржуазии, которая в своей оппозиции против духовной и светской аристо ­ кратии сознавала себя солидарной с огромной массой населе ­ ния, то есть с «большинством». Нынешние же «мыслящие круги Германии» — и не только Германии, а и всех тех стран, в которых вполне установился капиталистический способ про ­ изводства, — держатся в огромнейшем большинстве случаев точки зрения буржуазии, понявшей, что ее классовые интересы ближе к интересам аристократии, которая, впрочем, тоже вполне прониклась теперь буржуазным духом, нежели к интересам пролетариата, составляющего большинство населения передо ­ вых капиталистических стран. Поэтому «вера в большинство» («Majoritatsglauben») вызывает в этих кругах неприятные представления; поэтому она кажется им несовместимой с идеей «личности»; поэтому в них все больше проникает «вера в мень ­ шинство» («Minoritatsglauben») . Революционная буржуазия Франции XVIII века рукоплескала Руссо, которого она, впро ­ чем, тогда не вполне понимала; нынешняя буржуазная Герма ­ ния рукоплещет Ницше, в котором она верным классовым ин ­ стинктом сразу почуяла поэта — идеолога классового гос­ подства. Но как бы там ни было, а несомненно то, что индивидуа ­ 133