В защиту искусства

крайний индивидуализм. Надоедает и это. Конец Гюисманса — крайний мистицизм. Это — почти типично, не все кончают ми­ стицизмом, но все увлекаются «непонятным», «иррациональ ­ ным», и этим объясняются все шалости. 3 Все им надоело: Бар[рес] — tout a ete dit, tout a ete redit, rien ne vaut que par la forme У Мережковского, в Юлиане, Юний Маврик говорил Авзонию: всему изменил, ото всего от ­ рекся, а дорожишь хорошим слогом. Hans Landsberg — Nicht auf das «was», nur auf das «wie» kommt es an in der Dichtung 1 2 . Преобладание формы над содер ­ жанием: бессодержательность и уродство, ибо красота есть соответствие формы содержанию. Отсюда то, что С. Mauclair назвал: la crise de la laideur 3 . Начали с культа красоты, а кончили безобразием.

NB. Век галилейского уныния.

Плеханов Г. В. Записи прений, мысли, заметки. — Искусство и литература. М., 1948, с. 292.

Символизм, его общественные корни и отрицательное влияние на искусство 1

1 Все было сказано, все было пересказано, всему придает ценность только форма (франц.). 2 Ганс Ландсберг — в поэзии важно не «что», а «как» (нем.), • Моклер. .. кризис безобразия (франц.). «Символизм, — говорит один французский поклонник Иб ­ сена, — есть та форма искусства, которая дает удовлетворение одновременно и нашему желанию изобразить действительность и нашему желанию выйти из ее пределов. Он дает нам кон ­ кретное вместе с абстрактным». Но, во-первых, та форма ис ­ кусства, которая дает нам конкретное вместе с абстрактным, несовершенна в той самой мере, в какой живой, художествен ­ ный образ обескровливается и бледнеет вследствие примеси абстракции, а во-вторых, зачем нужна эта примесь абстрак ­ ции? По смыслу только что приведенной мною цитаты оказыва ­ ется, что она нужна как средство выйти за пределы действи ­ тельности. Но за пределы данной действительности — потому что мы всегда имеем дело только с данной действительностью — мысль может выйти двумя путями: во-первых, путем символов, ведущих в область абстракции; во-вторых, тем же путем, кото ­ <...>Мне возразят: «Но это — символы!» — Я отвечу: «Ко ­ нечно! Весь вопрос в том, почему Ибсен вынужден был прибе ­ гать к символам. И это очень интересный вопрос».

128