Утопия

регаться только того, чтобы меньшее удоволь- ствие не помешало большему, и не добиваться такого, отплатой за которое является страдание. Они считают признаком полнейшего безумия го- няться за суровой и недоступной добродетелью и не только отстранять сладость жизни, но даже добровольно терпеть страдание, от которого нельзя ожидать никакой пользы, да и какая может быть польза, если после смерти ты не добьешься ничего, а настоящую жизнь провел всю без приятности, то-есть несчастно. Но счастье, по их мнению, заключается не во вся- ком удовольствии, а только в честном и бла- городном. К нему, как к высшему благу, влечет нашу природу сама добродетель, которой одной только противная партия 159 усвояет счастье. Добродетель они определяют, как жизнь, соглас- ную с законами природы 160 ; к этому мы назна- чены богом. Надо следовать тому влечению при- роды, которое повинуется разуму в решении вопроса, к чему надо стремиться и чего избегать. Разум прежде всего зажигает у людей любовь и уважение к величию божию, которому мы обязаны и тем, что существуем, и тем, что можем обладать счастьем. Во-вторых, разум на- стойчиво внушает нам и самим жить в возможно большем спокойствии и радости и помогать всем прочим, по природной связи с ними, в дости- жении того же самого. Не было никогда ни одного столь сурового и строгого приверженца добродетели и ненавистника удовольствия, кото- рый бы советовал тебе только труды, бдения и суровость, не предлагая в то же время по- сильно облегчать нужду и неприятности других