Утопия

о нравственности, их мнения совпадают с на- шими: они рассуждают о благах духовных, те- лесных и внешних, затем о том, присуще ли название блага 156 всем им или только духовным качествам. Они разбирают вопрос о добродетели и удовольствии. Но главным и первенствующим является у них спор о том, в чем именно заклю- чается человеческое счастье, есть ли для него один источник или несколько. Однако в этом вопросе с большей охотой, чем справедливостью, они, повидимому, склоняются к мнению, защи- щающему удовольствие 1 5 7 : в нем они полагают или исключительный, или преимущественный Элемент человеческого счастья. И, что более удивительно, они ищут защиту такого щекотли- вого положения в религии, которая серьезна, сурова и обычно печальна и строга 158 . Они никогда не разбирают вопроса о счастье, не соединяя некоторых положений, взятых из рели- гии, с философией, прибегающей к доводам ра- зума. Без них исследование вопроса об истинном счастье признается ими слабым и недостаточ- ным. Э т и положения следующие: душа бес- смертна и по благости божией рождена для счастья; наши добродетели и благодеяния после Этой жизни ожидает награда, а позорные по- ступки — мучения. Хотя это относится к области религии, однако, по их мнению, дойти до веро- вания в это и признания этого можно и путем разума. С устранением же этих положений они без всякого колебания провозглашают, что никто не может быть настолько глуп, чтобы не чув- ствовать стремления к удовольствию дозволен- ными и недозволенными средствами; надо осте-