TATLIN News #82 Киберотопия
ной фразе романтиков и Ницше «Бог умер» эта кощунствен- ная мысль высказывалась с неожиданной прямотой и откро- венностью. Ибо смерть Бога означала только одно – его место в мире было потеснено не Пространством, в котором он имел права гражданства повсюду, оставаясь вездесущим, а Време- нем. Сама идея смерти оказывается логически связанной и с про- странством, и с временем. Но пространственное разрешение смерти находит в себе локальный выход в иномирности. Есть просто иной мир, в который мы после смерти перемещаемся (при этом скрыто от рефлексии – возвращаемся). Стало быть, Рай – это то место и то пространство, в которое мы уходим после жизни и в котором были до жизни, а сама жизнь, рас- пространяясь на это пространство, объемлющее и до, и после, становится подлинной вечностью. Но если в пространстве вечности сохраняются гетеротопии ада и рая, то устройство этого пространства, в частности, гра- ница между адом и раем, обозначено столь же неопределен- но, как граница оптического визуального опыта или граница между памятью и забвением. Роль границы в таком случае становится демонизированной, и пограничник вырастает до новой культовой фигуры, кото- рую до него выполнял священник. Рядом с пограничником вырастают и фигуры ученого и философа, которые стерегут рациональные границы мира. То, что Мир есть «воля и представление», сказал философ, (Шопенгауэр), и то, что Бог умер, возвестил философ (Ниц- ше), и то, что Вселенная расширяется, возвестили философы- ученые (первым Ньютон, ибо он полагал, что тела не разли- чают покоя и равномерного движения), и позднее Эйнштейн, который связал ускорение с расширением), и то, что Разум по- бедил Веру, возвестил все тот же философ (Вольтер), который
Александр Раппапорт МАГИЯ И АРХИТЕКТУРА
15
Made with FlippingBook. PDF to flipbook with ease