TATLIN News #82 Киберотопия

вать себя в качестве экспериментальной формы самооргани- зации и активистской платформы. На этот раз в программу со- бытий фестиваля вошло несколько екатеринбургских площадок, где рас- положились 3 сек- ции – «Феминистская кухня», «Деколони- альность» и «Нар- кофобия». Работая в формате неофици- альной конферен- ции, каждый из моде- раторов представлял свой личный взгляд на затронутые темы и призывал слушате- лей к открытой дис- куссии. После окон- чания фестиваля нам удалось поговорить с модератором «Фе- министской кухни». – Вы говорите о том, что считаете себя в первую оче- редь куратором, представителем вымирающей про-

мнению, такие кураторы мало чем отличаются от волонтеров – это практически бесплатный труд. Но, тем не менее, их со всех сторон тор- мошат – и институция чего-то требует, и ху- дожники не отстают. Мне это все очень хоро- шо знакомо. У нас, конечно, никакие струк- туры не работают, каждый раз приходится выстраивать схему коммуникации с институ- циями заново. Это всегда эксперимент, нехо- женый путь, целина. – Нет, есть и другая ситуация, когда ты как со- трудник той или иной институции делаешь выставки – там есть своя схема обычно, в ко- торой существует распределение админи- стративных обязанностей между отделами. Но если ты считаешься приглашенным ку- ратором, то у тебя должен быть авторитет в определенной области – написанные кни- ги, сделанные работы или хотя бы знание определенного контекста – и только тогда ты, как человек авторитетный, имеешь пра- во высказывать свое мнение. Куратор никуда не делся. Куратор, являющийся искусствове- дом в музее, тоже не пропал – по-прежнему работает с архивами, ведет важную исследо- вательскую работу. Актуальный куратор, формирую- щий самые актуальные тенден- ции в искусстве – исчезает. Усиливается влияние институций и тех людей, которые дают деньги – определенные силы, знающие, чего они хотят и что конкретно им нужно – в этом случае теряется содержание профессии, которую описывает Мизиано. Лет 5-6 лет назад Виктор давал мне интервью ка- сательно того, что эра кураторов подходит к концу. Но сейчас Мизиано внезапно стано- вится востребованным, читает лекции, изда- ет книги – и нужно уже отвечать за кураторов, а не говорить о том, что профессия не востре- бована. Да, в своем интервью пятилетней дав- ности Виктор говорил, что ситуация измени- лась, неолиберализм актуализировал фигуру куратора в 90-х, а сегодня на первый план вы- ходят институции... Но неолиберализм сейчас не просто находится в кризисе, он подверга- ется сильной критике, в том числе в среде со- временных художников, развивших формы самоорганизации. Авторитет умного дяди или лиде- ра, который придет и всех по- строит, уже не нужен. И это главная проблема куратора. Виктор Мизиано в своих теоретизированиях по поводу кураторства пытается сохранить ин- ститут кураторства и как-то его гуманизиро- – То есть в принципе нельзя говорить о какой-то устойчивости?

вать, найти ему оправдание в выстраивании коммуникации среди художников проекта.

– Сразу возникает вопрос по поводу фигу- ры независимого куратора… – Ну, знаете, сейчас довольно редко можно услышать подобные слова, independent curatorship… (независимое кураторство – прим. ред.) – То есть, хотите сказать, что эта позиция сходит на нет? – Ну конечно, сейчас даже неприлично так го- ворить. Сразу возникнет вопрос – с какой ор- ганизацией ты сотрудничаешь? С каким фон- дом? Это намного «солиднее», чем независи- мость. – Но я вспоминаю, как буквально пять лет назад можно было услышать о том, что не- зависимое кураторство помогает не толь- ко отойти от институции, но и дает воз- можность мыслить в отрыве от музейных категорий. То есть, за это время ситуация настолько сильно поменялась? – В общем-то да, когда у институций не было бюджетов, они были открыты эксперименту. Но, с другой стороны, произошел «Оккупай», произошло изменение самой атмосферы на сцене художественной жизни – я это чув- ствую как «здесь и сейчас», я не могу ручать- ся за ситуацию вцелом. Но, мне кажется, это какие-то глобальные изменения – на Берлин- скую биеннале приглашают вместо кураторов художника. И практика, когда сами художни- ки выступают как кураторы, сейчас очень рас- пространена. – В одной из своих статей вы говорите о том, что куратор – это подвижный сенсор арт-сообщества, он формирует новые тен- денции, обновляя интерьеры культурно- го пространства. Но одновременно с этим уже в другом материале ведете речь о по- литизированности выставочных залов как части публичного, общедоступного пространства. В таком случае, может, про- фессия куратора – это личина, позволяю- щая нетривиальным образом выражать свою гражданскую позицию? – Сейчас довольно много говорят о том, что у художников есть своего рода привиле- гии публичного высказывания. И у куратора тоже, и даже еще большие привилегии. Конеч- но, мы должны ответственно к этой ситуации относиться. Я писала, вы говорите, про «ин- терьеры культурного пространства»? Неве- роятно… очень эффектно сформулировано. Но, проще говоря, я имела в виду некоторую коллективную работу по изменению культур- ного поля, которое проделывает современ-

МЕДИАУДАР – это, в первую очередь, международное сообщество, направленное на изучение, артикуляцию, документацию и развитие активистского искусства. Как отмечают члены со- общества, наиболее важным в функционировании «Меди- аудара» является включение художественных проектов в реальные социально- политические практики (участие в кампаниях по за- щите прав миноритарных групп, за освобождение политических заключен- ных, борьбу с цензурой по отношению к деятелям культуры и др). Более того, «Медиаудар» с 2011 года существует в форме фестиваля, неофициальной конференции, в рамках которой проводятся всевоз- можные выставки, лекции, воркшопы, литературные читки, совместные акции. Данный проект не приемлет гомофобию, сексизм и другие виды дискриминации, и реализуется не только в Москве, но и в Новосибир- ске, Мурманске, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге и других городах.

фессии. Почему? – Я могу рассказать, почему меня посеща- ют подобные мысли. Действительно, в боль- шей степени здесь играет роль личный опыт. В 1993 году я училась в Школе кураторов Вик- тора Мизиано, и мой кураторский опыт ско- рее связан с 90-ми, когда в стране не было никаких институций и куратор слыл неким активистом, который самостоятельно нахо- дил деньги, собирал художников и делал вы- ставку. В общем-то, деньги были не главными в этой ситуации, так как в основном все де- лалось по бартеру, и сами институции, кото- рые на тот момент находились в самом нача- ле своего становления, были заинтересова- ны в том, чтобы ты хоть что-то делал. Помню, я начинала с выставок в Большом Манеже, который бесплатно предоставлял площадку и позволял делать все, что угодно. Впрочем, то же самое было и в Малом Манеже, в то вре- мя там проходил ежегодный Форум художе- ственных инициатив, и в Центральном доме художника. А потом стало ясно, что институ- ции укрупняются и сами начинают решать, что актуально, а что нет. Сегодня появляется какое-то безумное количество молодых деву- шек, называющих себя кураторами: они бега- ют, пытаются встроиться в систему. По моему

110 ТАТLIN NEWS 1 . 82 . 140 2015

POSITION