TATLIN NEWS #70

Архитекторы сейчас должны предлагать необходимый re-use. Сейчас как раз очень актуально пробовать идти в дело, не искать заказ, а именно пытаться что-то встроить в существующую ткань города

му кольцу, которое проектировалось в 1920-х годах. Инженер Шестаков создавал этот проект. И этот нереализованный про- ект много объясняет в Москве. Шедевры авангарда построены вдоль несделанной магистрали – Дом культуры им. Зуева (арх. К. С. Мельников, 1929), Краснопресненский универмаг (арх. Веснины, 1929). Дом куль- туры завода «Каучук» (арх. К. С. Мельни- ков, 1929), а напротив – Центральный архив Октябрьской революции (теперь Государ- ственный архив Российской Федерации) – почему эти роскошные здания стоят здесь, а не там? А потому, что эта улица существо- вала в сознании проектировщиков и они думали: мы будем строить вдоль нее самую лучшую архитектуру... КА: Как такой призрачный след древне- римских улиц, которые можно найти по всему Лондону... СН: Да, мы тогда, условно говоря, бук- вально проложили эту улицу. Было прият- но, что на той Велоночи было много ребят из МАрхИ и других архитектурных вузов. Поскольку вопрос для меня сейчас со- стоит не в том, как построить что-то но- вое, а как снова оживить что-то уже суще- ствующее – мне кажется, это может зави- сеть от архитекторов. Архитекторы сейчас должны предлагать необходимый re-use. Сейчас как раз очень актуально пробовать идти в дело, не искать заказ, а именно пы- таться что-то встроить в существующую ткань города. То, что произошло в Питере в прошлом году, когда прямо на Дворцовой набереж- ной появилось несколько креативных ини- циатив. Да, они временные, с большим количествам условностей, но мы знаем, что всегда так начинается – пока у инвесто- ра нет денег, он отдает это место художни- кам, но потом, если он умный инвестор, он учится у художников и архитекторов, идет по протоптанной ими дорожке. Если он ин- вестор недальновидный, которому не инте- ресны аура места, местные люди, клиенты, то он все сносит и делает заново.

турной прессе. Архитекторы Никольский, Гегелло и Симонов – звезды русской архи- тектуры, фактически стартовали на этой улице и потом имели блестящие карьеры. А сейчас это место такое сонное, как забы- тая египетская столица, которую откопа- ли из песка... Это ощущение того, что здесь когда-то была самая жизнь, именно здесь рождалась новая архитектура – этот кон- траст очень интересен. КА: А что делать, чтобы из таких не-мест делать места? СН: Там должно что-то произойти важ- ное для тебя, для меня, для наших друзей. Я думаю, что как раз те маркеры, которые расставляет Велоночь в этой ночной мгле, в полу-свете, они пунктирно предлагают развитие города. Некоторые остаются в па- мяти людей как некие озарения. И харак- терно, когда участники Велоночи потом у меня спрашивают – а где была эта оста- новка? Мы не можем ее найти на карте! Нам там безумно понравилось, и мы хотели бы там устроить вечеринку! Тогда я вижу, что у этого не-места начинается какая-то новая история. Как она дальше будет свя- зываться, развиваться – вот это интересно. Будущее интересно! КА: Начинают ли участники Велоно- чи глубоко вникать в то, что происходит в окружающем их городе, и начинают ли они задавать себе сложные, но нужные вопросы о его будущем? Насколько это может потом привести к своего рода урбанистическому активизму и спровоцировать людей на серьезное отно- шение к тому, что с городами – как исчезно- вение значения места, например? СН: …Или высыхание места. Я знаю, что один московский музей появился в свя- зи с нашей инициативой. Александр Стаха- нов создал прекрасный музей игральных автоматов, и одним из стимулов, как он го- ворил, для него был МосКультПрог и наш urban activism. Вторая московская Велоночь была по- священа непостроенному(!) бульварно-

Фото © Дарья Серебрякова

Но возвращаясь к вопросу о том, что люди чувствуют и пишут после Велоно- чи – они чувствуют город своим, и это для меня самый важный момент, потому что вместе со своим городом ты можешь сде- лать многое. КА: Велоночь – это еще очень эффек- тивный метод против апатии, неподвиж- ности и безыдейности. Это очень прямой и физический опыт, который позволяет сбросить ту технологическую кожу, которая, как правило, отделяет нас от города, что при- водит к прямому со-действию с окружающей средой. Это очень сильное ощущение, что ты смотришь своему городу прямо в глаза... СН: Еще очень важен момент общно- сти. Когда люди вместе испытывают чув- ства и переживания в тех или иных местах. На Велоночи каждая остановка должна быть с какой-то иной эмоцией, с другим об- разом. Например, остановка «Кировский завод» – это трагическая остановка, потому что эта история связана с войной, когда за- вод практически работал на линии фронта, на него падали бомбы и нацистские войска стояли в двух километрах от него. Во вре- мя блокады 1700 человек там умерло от го- лода прямо на рабочем месте. Ощущение героической, трагической истории, кото- рое навевает эта остановка, оно уникально, другие остановки – иные по настроению. Идея сценария, в котором прописаны эмо- циональные аспекты восприятия города, при подготовке любой нашей акции для нас важна. Есть остановки просто смешные… есть остановки художественные. В данном

ТАТLIN news 4|70|111 2012

105

position